— Они дали мне огромный список причин, ни одна из которых не имеет для меня смысла. Но советники очень настойчивы и хотят, чтобы это было сделано, рано или поздно. По сути, совет не обязан все объяснять. Одного их желания и приказа недостаточно для создания ключа, но они не хотят внимать голосу разума.
— Я прекрасно знаю, каким непреклонным может быть совет.
— Да, в этом вопросе они непреклонны.
Магда лихорадочно размышляла.
— Какой из советников хочет этого?
— Все, но Вестон и Гаймер, кажется, заинтересованы больше остальных.
— Вестон и Гаймер. Конечно, они, — пробормотала Магда. Она снова подняла взгляд. — Полагаю, совет не хочет, чтобы ты при помощи того же основного заклинания создал человека, способного отличить правду ото лжи.
Ореховые глаза снова остановились на ней.
— Исповедника, — произнес он.
Глава 50
— Исповедника? — спросила Магда.
— Именно.
Она наклонилась вперед, озадаченная названием.
— Исповедник?
— Да, так я назвал человека, которого создам, потому что с силой, которой я его наделю, он сможет заставить любого — абсолютно любого — признать правду, независимо от того, насколько она отвратительна, как бы отчаянно ее ни хотели скрыть и какую бы ложь ни говорили или скрывали ранее. Прикосновение силы исповедника изменит все.
— Значит, совет хочет, чтобы ты создал ключ, который бесполезен, а не этого нужного исповедника?
— Иронично, не так ли?
— Более чем. — Она размышляла, не скрывается ли за этой иронией нечто большее. — Я до сих пор не понимаю, почему для ключа и исповедника требуются одинаковые базовые элементы.
— Потому что их основное назначение — служить делу истины.
— Как может ключ служить делу истины? Понимаю, исповедник, но ключ...
— По своей сути, и ключ, и исповедник подтверждают подлинность истины. Сила исповедника может заставить субъект раскрыть правду, в то время как закодированные в ключе уровни проверки сопоставляют правду с реальностью. Реальность — это истина. Поэтому и исповеднику, и ключу нужны одинаковые формулы, чтобы создать их окончательную функцию. Контрольная сеть подтверждает подлинность заклинания, а базовые элементы новой формы магии, для которой я пытаюсь создать шаблоны, проверяют саму реальность. В случае исповедника, субъект будет не в состоянии говорить что-то кроме правды. Ключ схожим образом запускает проверку и не станет служить человеку, который, например, лжет о том, как собирается использовать полученную силу.
— Может быть, совет не хочет, чтобы ты создавал исповедника, потому что они боятся правды, — предположила Магда.
— Возможно, ты попала прямо в точку.
— Но им все равно нужен ключ.
— Верно, — ответил Мерритт. — Они хотят простой ключ, который заставит силу работать, но я не думаю, что стоит доверять кому-то ключ к такой огромной силе, даже совету. Поэтому я намерен сделать более сложный ключ. Его гораздо труднее создать, но если я когда-либо получу шанс запустить сеть, то годы дополнительной работы прошли не зря. А пока ничего не может быть создано, потому что мне нужна информация, укрытая в Храме Ветров. Без этих формул я не могу создать ключ или исповедника. По крайней мере, не стоит беспокоиться о ключе, потому что сила, как и формулы, в безопасности.
Магда почувствовала слабость и сделала большой глоток воды. Ее интересовало, почему совет боится правды. Но более важный вопрос крутился в голове, она на некоторое время призадумалась над ним.
— А как этот человек, исповедник, сможет заставить кого-то говорить только правду?
Мерритт выглядел смущенным, подыскивая слова.
— Ты должна понять, Магда, что исповедник — это крайняя мера, чтобы добиться правды. Например, чтобы убийца признался в совершенных убийствах, и мы смогли узнать о размахе его преступлений и убедиться в его виновности. Или представь, если человек украл ребенка с целью получения выкупа, или хуже. Исповедник сможет отличить правду ото лжи и обмана.
Магда вскинула бровь.
— Или можно заставить предателя во всем признаться?
— Без вопросов и колебаний.
Магда приставила пальцы к вискам, пытаясь постичь грандиозный смысл того, о чем говорит ей Мерритт.
— Но как исповедник заставит преступника признаться?
— По существу, — сказал он, — магия, которую я вложу в него — как и в случае с ключом — будет содержать элементы как магии Ущерба, так и магии Приращения.
— Значит, чтобы создать исповедника, тебе нужен одаренный.
— Это вовсе не обязательно. Человек будет лишь сосудом, который я наполню способностью — уникальной формой магии.
— Но если он неодаренный...
— В каждом есть малая искра дара. Это часть нашей жизненной силы, и от уровня этой силы зависит наличие магии. Тебя называют неодаренной, но фактически это не так. Жизнь соединяет нас всех с магией, и Благодать символизирует это. Поэтому для создания исповедника мне нужен не одаренный, а живой человек.