Первая исповедница

Проведя много времени рядом с Барахом и многими талантливыми волшебниками, Магда была несколько знакома с их миром и тем, что они считали возможным. Пускай, она не понимала всех тонкостей их работы, но она улавливала суть, хотя бы в общих чертах. То, о чем говорит Мерритт, они сочли бы невозможным.

Ее глаза расширились от внезапного озарения.

— Ты изменишь Благодать.

— Конечно, — сказал он, словно это был пустяк.

Это одна из причин, по которой люди боятся творцов. Творцы не задумываются, возможно ли то, что они хотят совершить, а размышляют лишь над тем, как это сделать. То, что описывал Мерритт, было очень необычно, и большинство людей сочло бы, что это граничит с безумием.

— Но ты ведь сможешь вернуть в исходное состояние человека, которого превратишь в исповедника, верно? Я имею в виду...

— Вернуть в исходное состояние? — Мерритт посмотрел на нее, как на сумасшедшую. — Как только я изменю его, сила станет его неотъемлемой частью, неотделимой от того, в кого он превратится. Он навсегда останется исповедником, пути назад не будет. Сделанное нельзя будет отменить.

У Магды скрутило живот.

— Как будет работать эта вложенная в человека сила?

— Если исповедник высвободит силу, элементы магии Ущерба уничтожат человека, на которого она направлена.

— Она убьет его?

— Нет, не в обычном смысле.

Магда склонилась, нахмурившись.

— О чем ты?

— Магия не убьет его. — Мерритт махнул рукой, выдавая свое нежелание объяснять это, но все же решил попробовать. — Я добился того, чтобы сеть была узконаправленной. Тонкие нити магии Ущерба прожгут разум человека подобно молнии, ударяющей в дерево и достигающей корней. Эти нити сотрут его личность, и тот, кем был этот человек, умрет. Он никогда не сможет вернуть себе то, что стерто магией Ущерба — силой исповедника. Человек останется жив, но будет неважно, кем он был до исповеди. Он будет потерян.

— И что же окажется на месте уничтоженной личности?

— Там, где была его личность, уничтоженная магией Ущерба, образуется пустота, но магия Приращения заполнит ее, создавая в человеке абсолютную, совершенную, слепую преданность исповеднику. Исповедник станет центром вселенной для этого человека, единственным вопросом, который его беспокоит. Он будет отождествлять себя с исповедником. В реалиях полного подчинения и абсолютного согласия, человек будет чувствовать подавляющую нужду в объекте верности — исповеднике, дающем указания. Это будет единственной целью его жизни. Человек будет ужасно чувствовать себя без указаний исповедника, который коснулся его силой. Исповедник может приказать что-нибудь, и человек подчинится, независимо от приказа. Если это физически возможно, он выполнит приказ без промедления, даже ценой собственной жизни. Но даже если это невозможно, он все равно будет исступленно пытаться выполнить желание, пока исповедник не остановит его, или пока исповеданный не умрет. Единственной целью существования для этого человека будет выполнение приказов исповедника. Поэтому, как ты понимаешь, если исповедник спросит, человек без колебаний расскажет всю правду. Он будет совершенно не способен лгать. Эта его часть — желание, потребность и способность лгать — будет навсегда уничтожена. Тот, кем он был, не вернется. Когда исповедник спросит о правде, единственной потребностью исповеданного будет рассказать о ней.

Магда была в ужасе.

— Как ты можешь дать кому-то такую власть?

Переплетя пальцы и опершись локтями на бедра, Мерритт склонился к Магде.

— Мы даем мечи солдатам, не так ли? У одаренных есть дети, которые наследуют смертельно опасные способности. Для военной службы мы хотя бы можем отобрать мужчин, изучить и проверить их. Дети же просто обладают силами от рождения и в будущем, повзрослев, могут использовать их для причинения огромного вреда. Посмотри, что последователи императора Сулакана делают со способностями, которые даны, безусловно, с рождения. Они используют силу, чтобы уничтожать невинных людей. С другой стороны, человек, выбранный быть исповедником и наделенный такой силой, должен быть правильным, рациональным, редким человеком, которому доверили великую ответственность, как и человек, которому поручили обладать ключом к хранилищам силы. Для правильного человека ключ будет инструментом, для неподходящего — орудием зла. Сознание стоит за тем, какое значение имеет инструмент.

Магда начинала понимать, почему совет с самого начала отклонил его просьбу.

— Я слышала, попытки создать исповедника опасны и могут быть даже смертельны. Ты с большой долей вероятности можешь убить хорошего человека в попытке создать исповедника.

Мерритта ничуть не пугало это обвинение. Во всяком случае, выглядел он полным решимости.