Песнь о крестовом походе против альбигойцев

И принц отправился в Париж одним прекрасным днем.
Тепло он принят был отцом, французским королем,
Когда во Францию примчал на скакуне своем.
Но принц не мог ни говорить, ни думать ни о чем,
5 Лишь о Монфоре, о земле, что тот добыл мечом.
Все больше хмурился король, внимая тем речам[403]

.И знайте, что Симон и Ги, за коих грош не дам,
В краю Тулузском смерть найдут: погибнут оба там!
Но я к изгнанникам вернусь, к тулузским господам...
10 Они, влача свой скорбный путь по землям и морям,
Стремились что есть силы в Рим[404]. В пути летел, незрим,
Над ними Божий Дух святой! Граф с сыном со своим,
Немало повидав чудес, явились оба в Рим[405].
Явился в Рим и граф Фуа, чей ум отнюдь не хром,
15 Равно владевший и мечом, и острым языком.
Был там и доблестный Вильмюр[406], идет молва о ком,
И пылкий сердцем Рабастенс[407], чьих знаний груз весом.
Сеньоры те, кто был богат, но обеднел совсем,
Лишившись собственной земли, на суд явились[408] с тем,
20 Чтоб отстоять свои права. Глас правды не был нем,
Когда собрался суд.

Лесса 143

IV Латеранский собор. Граф Тулузский и окситанские сеньоры требуют справедливости, призывая обуздать бесчинства Монфора. Дебаты вокруг жалоб окситанцев