Phantom (СИ)

Холодно. Юнги ёжится, не понимая, этот холод внутри него, или всё-таки это потому, что он стоит в одной рубашке. Он плетётся в сторону дороги и ловит такси. Юнги нужно согреться — это вопрос жизни и смерти, нужно прямо сейчас, чтобы его обняли, чтобы поглаживали по спине и шептали слова успокоения, чтобы закопали обратно вырвавшегося наружу старого Юнги и вернули настоящего. Единственный человек, который всё это может, и единственный человек, от которого Юнги всё это надо — живёт в высотке в центре. Мину сейчас плевать на все нормы и морали, плевать на последствия, на правильность-неправильность ситуации, он хочет его рук, его тепла, его голоса. Он должен пойти к Намджуну, потому что только рядом с ним ему хорошо. Иначе его сердце лопнет. Иначе он не справится. Один он не сможет.

***

Намджун уже собирается идти спать, когда слышит звонок в домофон. Ким несколько секунд не веря смотрит на изображение на экране домофона, а потом, всё-таки убедившись, что это точно Юнги, поспешно открывает ему дверь в подъезд и в свою квартиру.

— Что случилось? — обеспокоено спрашивает Намджун и втаскивает Юнги в квартиру. Мин нетрезв: это чувствуется и по запаху, и по тому, как ему приходится постоянно опираться о стену.

— Мне холодно, — Юнги смотрит в пол, пусть он немного и пьян, но ему дико неудобно, хотя о том, что пришел сюда — он не жалеет. Один голос Намджуна - и Мину уже получше.

Ким запирает дверь и, взяв парня за руку, идет в гостиную.

— Посиди здесь, я принесу тебе одежду, встанешь под горячий душ и согреешься, — Намджун идёт в сторону спальни, а Мин следует за ним.

— Не хочу, то есть не надо душ, мне внутри холодно, — бурчит Юнги, остановившись напротив него. — Я думал, что я уже пережил тот этап, но оказалось, что нет. Поэтому я просто посижу чуть-чуть у тебя и пойду. А ты посиди рядом. Если можно, конечно.

— Малыш, — нежно говорит Ким, притягивает парня к себе, крепко обнимает, кладёт свой подбородок на его затылок и, вообще, ведет себя именно так, как Юнги и хотел.

У Намджуна в сердце цветы распускаются, и это после самой суровой зимы, когда был убежден, что не выжило ничего, что эта почва плодов не даст. А Юнги пришёл к нему за теплом и, сам того не подозревая, принёс тепло и Намджуну.

— На дворе глубокая ночь, и ты никуда не пойдешь, — Намджун продолжает поглаживать сквозь рубашку спину парня, пытается унять его дрожь. Юнги в его руках лихорадит, Ким готов отдать ему всё тепло мира, лишь бы не дрожал.

— Примешь горячий душ, загрузим в стирку твою форму, останешься спать у меня, всё равно через пару часов тебе надо быть здесь.

Юнги и дрожит-то не от холода. Дрожит, потому что в объятиях Намджуна слишком хорошо, настолько, как в реальности точно быть не должно. О таком можно в кино смотреть и в книжках читать, а не вот так вот в реальности — сердце к сердцу, одно дыханье на двоих. Юнги хочет, чтобы это не заканчивалось, чтобы время остановилось, и он побольше бы вобрал в себя этого тепла.

— Это я виноват. Не надо было брать туда тебя, — надломлено говорит Ким.

— Угу, — говорит Мин и зарывается лицом в его грудь.

— Прости.

— Прощу, если покормишь, — желудок, словно подтверждая слова Мина, урчит.

Намджун отлепляет парня от себя, вызвав у того вздох разочарования, и ведёт его к ванной. Юнги неуверенно топчется в роскошной ванной, пока Ким настраивает оптимальную температуру воды, и ждёт, когда тот выйдет. Посередине комнаты стоит огромная белоснежная ванна, которая спокойно может вместить в себя троих взрослых людей, позади нее прозрачная стеклянная душевая кабинка, в которой сейчас и копается старший. Намджун обещает занести свежую одежду и, показав Юнги полочку с гелями для душа, уходит.

Юнги, кажется, протрезвел сразу же, как вошел в эту квартиру: сознание уже ясное и четкое, от алкоголя осталась только несильная головная боль. Он стаскивает с себя провонявшую в баре сигаретным дымом одежду, выбирает с полочки гель с арбузным запахом и залезает под душ. Теплая вода приятно обволакивает кожу, Юнги блаженно прикрывает веки и позволяет ей смыть с себя усталость тяжелого дня.

— Не думал, что ты так быстро, я занёс одежду, — Юнги вздрагивает от голоса Кима и, сгорая от стыда, отворачивается к стене. Намджун не спеша кладёт вещи на полку, скользит взглядом по обнаженной молочной коже и совсем не торопится уходить.

— Может, выйдешь? — злится Юнги не в состоянии повернуться к нему лицом.

Ким только усмехается, ещё раз облизывает взглядом такое желанное тело и выходит.

Юнги смачно выругивается, смывает с себя пену и, выйдя из-под душа, сушит волосы.

Намджун оставил Мину футболку, в которой тот утопает, и шорты. Юнги уже несколько минут, как оделся, высушил волосы, но выходить из ванной смелости не хватает. Ужасно стыдно перед Кимом. Поняв, что всю жизнь в ванной, пусть она и роскошна, не прожить, Юнги тянет к себе дверцу и выходит в коридор. Дальше он идет только по запаху. Пахнет так аппетитно, что Юнги уже чуть ли ни на бег срывается. Намджун стоит посередине отделанной в бежевых тонах кухни в стиле хай-тек и раскладывает в тарелки стейки.