Питер Пэн и Венди

Только с Венди, которая вылезла последней, поступили иначе. Сам Крюк подошёл к ней и, склонясь в насмешливом поклоне, предложил ей руку. Затем он любезно препроводил её к тому месту, где пираты затыкали мальчикам рты. Всё это он проделал с такой учтивостью и изяществом, что Венди даже не ужаснулась. Он её просто очаровал. Простим ей это — ведь она всего лишь маленькая девочка.

Может быть, я напрасно сплетничаю и мне следовало бы умолчать о том, что в первую минуту Венди была очарована Крюком. Говорю я об этом только потому, что её ошибка привела к самым неожиданным последствиям. Если бы она его гордо отвергла (с какой радостью рассказал бы я тебе об этом!), её бы швырнули по цепи, как и всех остальных, и тогда Крюк не увидел бы собственными глазами, как связывают мальчиков. А если бы он не увидел собственными глазами, как их связывают, он не разгадал бы секрета Хвастуна, а если б он не разгадал бы секрета Хвастуна,он не совершил бы злодейского покушения на Питера.

Связывали мальчиков для того, чтобы они не улетели. Для удобства их сгибали пополам, так что ногами они доставали до ушей. У Чёрного пирата была наготове длинная верёвка, которую он разрезал на девять равных кусков. Работа спорилась, пока очередь не дошла до Хвастуна. Он оказался очень похожим на те злосчастные пакеты, которые никак не удаётся завязать. Обвяжешь их шнурком, глядишь, а на узел шнурка не хватает. В ярости Чёрный Пират пнул Хвастуна, совсем как ты в подобных случаях пинаешь пакет (хотя по справедливости пинать следовало бы шнурок). Как ни странно, его остановил сам Крюк. Он злобно и торжествующе улыбался. Пока его верные псы тщетно потели, стараясь связать злосчастного Хвастуна (только завяжешь плотно в одном месте — вылезает в другом!), гениальный ум Крюка углубился в суть дела. Он видел не только следствия, но и причины. Судя по радостному выражению его лица, он всё понял. Хвастун побелел от ужаса — ему стало ясно, что Крюк проник в его тайну.

А тайна была вот какая: если мальчишка, который так растолстел, пролезает в дерево, то в это дерево пролезет и взрослый (средних размеров, конечно). Бедный Хвастун! В этот миг он был несчастнейшим из смертных. Он боялся за Питера и горько раскаивался в своей слабости. Тебе-то я могу сказать, в чём дело. У Хвастуна была страсть — в жаркие дни он любил пить воду. В результате его страшно разнесло, и вот, вместо того чтобы похудеть под своё дерево, он взял и расширил дерево по себе.

Крюк торжествовал: теперь-то Питер у него в руках. Но он ни словом не выдал коварный план, который созрел в глубине его чёрного сердца Знаком велел он переправить пленных на бриг и оставить его одного.

Да, но как же доставить пленных на корабль? Конечно, под гору их можно было бы просто катить, как бочки (помнишь, они ведь согнуты пополам), но путь лежит через болото. И снова гениальный Крюк нашёл выход из положения. Он указал на домик Венди — его можно использовать вместо носилок. Мальчиков побросали в дом, четверо дюжих пиратов подняли его на плечи и понесли. А остальные шли следом и горланили свою любимую песню. Так эта необычайная процессия прошла через весь лес. Не знаю, плакал ли кто-нибудь из детей, — если и плакал, то пиратская песня всё заглушала. Но перед тем как домик исчез в лесу, из трубы его появилось крошечное облачко дыма. Казалось, оно посылало вызов бесчестному Крюку.

Крюк его увидел, и Питеру это только повредило. Если в груди разъярённого пирата и оставалась капля жалости, при виде храброго облачка дыма она бесследно испарилась.

Один в наступающих сумерках Крюк первым делом прокрался к дереву Хвастуна. Убедившись, что пролезть в него нетрудно, он сел и задумался. Шляпу свою он положил на траву, чтобы ветерок освежил ему голову. Как ни черны были его замыслы, глаза его синели нежно, словно барвинки. Он напряжённо вслушивался, стараясь уловить, что происходит внизу. Но в доме под землёй было так же тихо, как и наверху. Можно было подумать, что там никого нет.

Неужели этот мальчишка спит?

А вдруг он притаился у входа с кинжалом в руке?

Оставалось одно — спуститься вниз.

Крюк сбросил свой плащ на землю и, до крови закусив губу,  влез в дерево. Он был человек храбрый, и всё же ему пришлось задержаться на миг, чтобы отереть со лба пот, который капал, как воск с горящей свечи. А потом он нырнул в неизвестность.

Спустился он благополучно и с минуту стоял неподвижно, стараясь отдышаться. Глаза его мало-помалу привыкли к полумраку, и он стал различать отдельные предметы. Взор его с жадностью остановился на огромной кровати. Настал долгожданный час! На кровати лежал Питер и крепко спал.