Пленник (СИ)

— Ммм, Кея, твое тело до сих пор приводит меня в экстаз, — блаженно произнесла Оливьеро, скользя ладонями по его груди. Она была обнаженной, и даже Хибари от этого стало немного… неловко. — Как вспомню, что ты со мной творил прошлой ночью, так снова хочется тебя искусать всего. — Она поцеловала его в шею и прикусила мочку уха. — Как хорошо, что доктору нужен был помощник, и именно меня попросили помочь?

— Какого хрена она творит?! — возмутился Скуало, уже собираясь разобраться с ней, но Закуро схватил его за волосы, удерживая на месте.

— Она его спасает, — сказал он таким тоном, словно его это ни капли не волновало.

На выходе Дино поймал Оливьеро за руку.

— Эй… спасибо тебе, — через силу улыбнулся он, все еще не отойдя от произошедшего. В его голове уже успели пронести сотни вариантов исхода событий, пока они стояли в купальне под пристальными взорами голодных мужиков.

— За что? — изумилась Оливьеро и показала ему свои руки . — Я просто-напросто облапала Хибари! — весело произнесла она. — Никогда не буду мыть эти руки. У него такая кожа, ммм… Эй, Закуро, довези меня до общего блока! — помахала она рукой, убегая в сторону.

— Иди к черту, Оливьеро.

— Не будь злюкой!.. Ооо, ты назвал меня по имени.

— Отвяжись.

— Ты меня приревновал к крошке Хибари?

— Не выдумывай, глупая женщина.

— Отвези.

— …если ты заткнешься, то ладно.

— Юху!

Дино проводил их взглядом и прижал к себе Хибари.

— Я был готов… ох, как хорошо, что она тебе помогла, — облегченно выдохнул он. Скуало непонимающе глядел на них.

— А что произошло-то?

— Ничего, — буркнул Кея, отталкивая Каваллоне.

— Ничего, — смеясь, кивнул Дино и на радостях пихнул в плечо Скуало.

***

Кончился последний бой на этот день. Он продолжался очень долго, а в конце, когда вроде как победитель отказался добивать противника, говоря, что он его друг, этот самый «друг» сбил его с ног и расшиб ему череп. Это было единственное, что вызвало хоть какой-то интерес в сегодняшних боях.

Мукуро поднялся со своего места и чуть размял плечи. Пора было идти к Шамалу и докладывать о результатах боев в мельчайших подробностях.

— Вы не заметили? — спросил Ирие, вытирая вспотевший лоб и смывая вместе с потом кусочки обгорелой кожи.

— Что именно? — осведомился Джессо. — То, как неравномерно лег загар на победителе? Или о том, какая ужасная мода в этих казематах?

— Н-нет, просто я… а, ладно, ничего такого, — махнул рукой Шочи, нервно улыбаясь. Мукуро это насторожило.

Когда Бьякуран отвлекся на перепалку с Занзасом, который все бои пропил на своей скамье, он остановил Ирие.

— Ты что-то заметил?

— Не знаю, может, мне показалось…

— Что?! — тряхнул его за плечи Мукуро, теряя терпение. Если это что-то важное!..

— Тот, который победил… эээ… во второй половине сражения он сильно сдал… в общем, мне показалось это странным. Он не слишком много двигался, чтобы у него появилась такая одышка… и… несколько раз он не мог сфокусироваться на противнике…

— Спасибо, понял. — Мукуро быстро сбежал по лестнице, оставляя позади недоумевавшего Ирие, и юркнул в казематы. Благо, разрешение на посещение своего бойца он получил, иначе было бы трудно помогать Шамалу в его делах.

— Победитель, скорее всего, отравлен, — шепнул Мукуро, ворвавшись в его кабинет. Шамал быстро поднялся и, выйдя в коридор, нос к ному столкнулся с Виллани.

— Доктор Шамал, — степенно поздоровался он. — Боец номер четыреста восемь скончался от кровопотери. Победитель — номер три — умер от внутреннего кровотечения.

— Победитель мертв? — стиснув зубы, процедил Шамал, и на лице Виллани промелькнул пренебрежительная улыбка.

— Ваше освидетельствование не требуется, — отрезал он. — Господин Мукуро, доброго вечера. Не ожидал вас увидеть здесь снова, — поклонился он и отвернулся, чтобы уйти. Шамал влетел в свой кабинет и с грохотом запер дверь.

— Это ведь ты был, да? — спросил Мукуро, и Ренцо обернулся, вопросительно вскинув брови. — Я думал, как Бельфегор и Расиель после смерти короля смогли прибрать к руками королевство…

— Прошу вас уважительно отзываться о покойных королях и Его Высочестве, — похолодел Виллани.

— Они ведь были детьми. Они не могли управлять королевством.

— Его Высочество — гений. Умнее него нет никого. И покойный король — его брат — был таким же. Они могли управлять не только этим королевством.

— Ум не помог бы им выжить в политических интригах. Был кто-то, кто помогал им. Их дядя, очевидно, хотел сам стать королем, но не смог — и это точно не потому, что он пожалел своих племянников или побоялся их острого ума, верно?

Виллани молчал. Мукуро раздражало его вечное спокойствие и показная кротость, ведь этот человек таким не был. Его слова всегда били по самому язвимому, он словно знал наперед, что ему скажут, что сделают. Словно он был улучшенной версией Бельфегора.

— Они боялись тебя, не так ли? — спросил Мукуро.

Ренцо помолчал, улыбнулся и склонил голову.