Пленник (СИ)

— Нет, они у нас очень умные. — Он криво улыбнулся и пихнул его локтем в бок. — Я прикончу Хибари и выиграю бои, а в качестве награды потребую тебя в качестве раба.

— Я скорее зарублю тебя.

Скуало рассмеялся, чуть подтолкнул его, чтобы он облокотился спиной о стену, и уселся на него сверху, склоняясь к его лицу. Что бы он не чувствовал к Занзасу — простое уважение, симпатию или же некую неприязнь порой, проводить с ним время все равно было всегда безумно приятно. Хоть он и с трудом привык ко всяким идиотским поцелуям и весьма грубому сексу, у него все же получилось испытывать от всего этого удовольствие.

Занзас охотно ответил на поцелуй и потянул его к себе, несильно дернув за волосы.

Он и сам не сразу понял, что правда скучал по Скуало.

— У тебя завтра бой, — напомнил он, когда они ненадолго оторвались друг от друга.

— Кого это волнует? — отмахнулся тот и хмыкнул. — Если ты так об этом беспокоишься, то, может, вынешь руку из моих штанов? Эй! — рявкнул он, морщась от боли и зло глядя на Занзаса, ловко перевернувшего его на спину. Кровать жалобно затрещала. — Она поломается.

— Не поломается.

— Есть и другие места, где можно трахаться, отвянь.

Занзас оглянулся и посмотрел на грязный пыльный пол, а потом скептически взглянул на Скуало. Больше в камере ничего не было, даже гребаного стула.

— Ну и хрен с ним, поломается — буду спать на лавке в тренировочном зале, — пожал плечами Скуало, торопливо расстегивая бесчисленные пуговицы на пиджаке Занзаса. — Всегда, всегда эти дурацкие замочки и пуговицы на ваших разукрашенных одежках, — ворчал он, пока Занзас лапал его под рубахой.

— Черт с ними, все равно нужно только стянуть брюки, — тяжело дыша, посоветовал он, стягивая их уже с него самого. Два месяца они почти не виделись, и если раньше Занзас и подумать не мог о том, чтобы заниматься сексом в таком отвратительном месте, сейчас ему было на это глубоко плевать. Ему хотелось именно сейчас, и хотелось просто до безумия. — Ты победишь, ясно? — выдохнул он, и Скуало кивнул, плохо понимая, о чем он вообще. — И вернешься в Валлею. Будешь со мной… Потому что я тебя люблю, засранец.

Скуало неуместно засмеялся и зажмурился, с силой вцепляясь в плечи Занзаса.

Да, похоже, и он тоже…

Любит.

***

— Это неплохая идея, — оценил Дино, сообщая об этом с таким видом, будто ему предложили вкусить испражнений.

— Я и сам прекрасно об этом знаю, — фыркнул Мукуро. — Я пришел сюда не для того, чтобы слышать дифирамбы в свой адрес.

— А их тебе никто распевать и не собирался. Особенно после того, как ты поступил с Кеей позавчера.

— Довожу до твоего сведения, что он сам мне предложил.

— Да-да, конечно, — усмехнулся Каваллоне, — а потом весь день шарахался от всех и передергивал плечами. Разумеется, это были счастливые конвульсии от воспоминаний о волшебной ночи.

— Не зарывайся, Каваллоне.

— Нет, о чем ты думал вообще? Если бы не единственная женщина в этом скопище грязных извращенцев, то… черт, я даже думать боюсь, что могло бы быть.

— Ты о чем? — забеспокоился Мукуро, смутно понимая, в чем дело.

— О том, что нам не наполняют душистую ванну и не моют по одному мягкими полотенчиками, Ваша Светлость, а загоняют в душную купальню всем скопом, где мы стоим голышом едва ли не впритык друг к другу. Теперь понимаешь?

Мукуро не пришлось долго раскидывать мозгами.

— Проклятье…

— Да уж. Мне-то уже показалось, что ты его не спасти хочешь, а угробить, — фыркнул Дино.

— Хватит. Можно подумать, ты с ним не занимаешься сексом, — скривился Рокудо, надеясь на отрицательный ответ. Но Дино его не порадовал:

— Конечно, занимаюсь, но не оставляю на нем никаких следов, в отличие от тебя. Ах да, мне же не приходится доказывать всем и себе в том числе, что Кея — мой.

— Только в твоих мечтах, конь.

— А меня позвали для того, чтобы я слушал ваши споры о том, чье самолюбие было сильнее задето? — вмешался Шамал, уже с полчаса слушая их пререкания друг с другом.

— Да, извини, просто кое-кто вывел меня из себя, — потер лоб Мукуро, неприязненно поглядывая на Каваллоне. Дино в ответ сморщился как сушеное яблоко. — Мы хотим тебя уговорить насчет того, о чем тебя просил.

— Мукуро, я не буду готовить яд — ни за что, — устало вздохнул он. — Я врач и не убиваю людей, я давал клятву и все такое…

— Но ты же занимался этим раньше!

— Но я бросил это дело! Я не хочу убивать. Мне просто нужно сделать противоядие. А пока его нет, я ношу ему еду, так что он не отравится. Виллани нам ничем помешать не сможет, не убьют же они его сами — это им не на руку.

Мукуро запрокинул голову и застонал, махая рукой Дино — пусть он уговаривает.

— Я согласен с… Рокудо. Виллани заноза в заднице еще та. И даже если сейчас он ничем не мешает, то может помешать потом, когда мы будем в бегах. От него так или иначе нужно избавиться.

— Хоть в чем-то мы согласны, — сказал Мукуро. — Хотя меня это не особо радует.

— Еще раз повторяю: я не буду делать яд, пока в нем нет крайней необходимости. Я помогаю Хибари по-другому — без убийств и всего прочего, на что вы идете с легким сердцем.