По ту сторону свободы и достоинства

Конечно, предполагаемые управляющие органы не бездействуют. Правительства делают бегство невозможным, запрещая путешествия, сурово наказывая или заключая в тюрьмы изменников. Они не допускают революционеров к оружию и другим источникам власти. Они уничтожают написанные книги, посвященные свободе, и сажают в тюрьмы или убивают тех, кто передает их устно.

Вряд ли можно усомниться в важности литературы свободы. Без помощи или руководства люди покоряются аверсивным условиям самым удивительным образом. Это верно даже тогда, когда аверсивные условия являются частью естественного окружения. Например, Дарвин наблюдал, что жители Огненной Земли, похоже, совсем не пытались защитить себя от холода²⁰. Они носили только скудную одежду и почти не использовали ее от непогоды. И одной из наиболее поразительных особенностей борьбы за свободу против намеренного контроля является то, что очень часто ее недостаточно. В течение столетий множество людей подчинялось явному религиозному, правительственному и экономическому контролю, борясь за свободу, если вообще борясь, лишь время от времени. Литература свободы внесла существенный вклад в устранение многих аверсивных практик в правлении, религии, образовании, семейной жизни и производстве товаров.

Однако обычно вклад литературы свободы не описывают в этих терминах. Вероятно, можно было бы сказать, что некоторые традиционные теории определяют свободу как отсутствие аверсивного контроля, но главное внимание в ней было уделено тому, как чувствуется это состояние²¹. По-видимому, можно было бы сказать, что в других традиционных теориях свобода определяется как такое состояние человека, когда он действует в условиях неаверсивного контроля, однако акцент был сделан на состоянии сознания, связанном с совершением того, что хочешь. Согласно Джону Стюарту Миллю, «свобода состоит в том, чтобы поступать так, как этого желаешь»²². Литература свободы была важна для изменения установленного порядка (она изменяла порядки всякий раз, какого бы результата ни достигала), но, несмотря на это, она по-прежнему определяла свою задачу как изменение состояний сознания и чувств. Свобода - это «одержимость». Человек бежит от власти контролирующего лица или уничтожает ее для того, чтобы почувствовать себя свободным, и когда он чувствует себя свободным и может делать то, что хочет, литература свободы более не предлагает ему дальнейших действий, за исключением разве что постоянной бдительности, дабы контроль вновь не возобновился.

Чувство свободы перестает быть надежным руководством к действию, как только предполагаемые контролирующие лица обращаются к неаверсивным мерам, что они делают, вероятно, для того, чтобы избежать проблем, возникающих тогда, когда от них сбегают или на них нападают. Неаверсивные меры не так заметны, как аверсивные, и, возможно, внедряются более медленно, однако они имеют заметные преимущества, которые способствуют их применению. Например, когда-то производительный труд был результатом наказания: раб работал для того, чтобы избежать последствий безделья. Заработная плата иллюстрирует другой принцип: человеку платят тогда, когда он ведет себя определенным образом, и поэтому он продолжает вести себя так. Но несмотря на то, что о полезном действии вознаграждения было известно давно, система выплаты заработной платы развивалась медленно. В XIX веке считали, что индустриальному обществу требуется голодная рабочая сила; заработная плата будет эффективной, только если голодный рабочий сможет обменять ее на еду. Делая труд менее аверсивным, например, сокращая рабочие часы и улучшая условия, можно было заставить людей работать за меньшее вознаграждение. До недавнего времени обучение было практически полностью аверсивным: учащийся занимался для того, чтобы избежать последствий неучения, но и неаверсивные методы постепенно открывают и внедряют в практику. Опытный родитель учится вознаграждать ребенка за хорошее поведение, а не наказывать за плохое. Религиозные учреждения переходят от угроз адского пламени к акценту на любви Бога, а правительства отказываются от аверсивных санкций в пользу различных стимулов и поощрений, на что мы вскоре снова обратим внимание. То, что неспециалист называет вознаграждением, — это «положительно подкрепляющий стимул»²³, эффекты которого были исчерпывающе изучены в экспериментальном анализе оперантного поведения. Действие вознаграждения не так легко распознать, как действие аверсивных контингенций, поскольку оно часто отсрочено во времени. Именно поэтому и задерживалось его использование, однако в наше время уже доступны методы, столь же действенные, как и более старые аверсивные техники.