По ту сторону свободы и достоинства

Текст будет часто казаться противоречивым. Английский язык, как и все другие, полон донаучных понятий, которые обычно используются в повседневном общении. Никто не посмотрит косо на астронома, если тот скажет, что солнце восходит или что звезды появляются ночью, ибо было бы довольно нелепо настаивать на том, что он всегда должен говорить, что солнце появляется над горизонтом, потому что вращается Земля, или что звезды становятся видны, когда атмосфера прекращает преломлять солнечный свет. Все, что нам нужно, это чтобы он мог дать более точный перевод на научный язык, если это кому-нибудь понадобиться. В английском языке содержится гораздо больше выражений, относящихся к поведению человека, нежели к другим аспектам мироздания, а альтернативная специальная терминология значительно менее привычна. Поэтому использование разговорных выражений, скорее всего, вызовет определенные сомнения. Может показаться непоследовательным просить читателя «держать предмет разговора в уме», если ему сказали, что ум — это объяснительная фикция, или «обдумать идею свободы», если идея — это только воображаемый предвестник поведения, или «обнадежить тех, кому наука о поведении внушает страх», в то время как это означает лишь изменение их поведения в отношении науки. Книга для специалиста могла бы быть написана без подобных выражений, но эти проблемы важны и для неспециалистов и должны быть изложены в популярной манере. Несомненно, многие менталистские фразы, укоренившиеся в английском языке, не могут быть также точно переведены на язык науки, как «восход солнца», однако приемлемый перевод все же достижим.

* * *

Почти все наши основные проблемы затрагивают поведение человека, и они не могут быть решены лишь посредством физических и биологических технологий. Необходима технология поведения, но мы все медлим с развитием науки, с помощью которой такая технология может быть получена. Единственная трудность заключается в том, что практически все науки, связанные с поведением, продолжают сводить его к состояниям сознания, чувствам, чертам характера, человеческой природе и т. д. Физика и биология когда-то придерживались подобной практики и развились лишь тогда, когда отказались от нее. Поведенческие науки изменяются медленно отчасти потому, что объяснительные сущности часто кажутся непосредственно наблюдаемыми, а отчасти по той причине, что было трудно найти другие виды объяснений. Важность окружающей среды очевидна, но ее роль остается неясной. Она не толкает и не тянет, она отбирает, а эту функцию трудно обнаружить и проанализировать. Роль естественного отбора в эволюции была определена лишь немногим более столетия назад, а избирательная роль окружающей среды в формировании и подкреплении поведения индивида только начинает осознаваться и подвергаться изучению. По мере понимания взаимодействия между организмом и средой, влияния, некогда приписанные состояниям сознания, чувствам и чертам характера, начинают переходить к понятным всем условиям, а, следовательно, может стать доступной и технология поведения. Но и она не решит наших проблем до тех пор, пока не сменит традиционные донаучные взгляды, которые решительно защищают свои позиции. Свобода и достоинство иллюстрируют эту трудность. Они являются собственностью автономного человека в традиционной теории и крайне важны для существующих порядков, в которых человек несет ответственность за свое поведение и получает признание за свои достижения. Научный анализ возлагает и ответственность, и достижения на окружающую среду. Также он поднимает вопросы, касающиеся «ценностей». Кто будет использовать технологию и с какими целями? Пока не будут найдены ответы на эти вопросы, технологию поведения и дальше будут отвергать, а вместе с ней, возможно, и единственный путь решения наших проблем.

2 Свобода