По ту сторону свободы и достоинства

Эта возможность, однако, ставит перед нами другую проблему, которая должна быть решена, если мы хотим воспользоваться нашим преимуществом. Мы продвинулись вперед, выселив автономного человека, но он еще не ушел. Он ведет арьергардный бой, в котором, к сожалению, располагает сильной поддержкой. Он все еще является важной фигурой в политологии, правоведении, религии, экономике, антропологии, социологии, психотерапии, философии, этике, истории, образовании, в социальном обеспечении ребенка, в лингвистике, архитектуре, городском планировании и семейной жизни. В этих областях работают свои специалисты, каждый из которых располагает теорией, и почти в каждой теории автономность индивида неоспорима. Внутренний человек не подвергается серьезной опасности со стороны данных, полученных посредством каузального наблюдения или посредством изучения структуры поведения. Многие из этих областей имеют дело лишь с группами людей, где статистические или актуарные данные налагают некоторые ограничения на индивида. Следствием этого является огромный удельный вес традиционных знаний, которые должны быть исправлены или заменены научным анализом.

Две характеристики автономного человека доставляют особое беспокойство. С традиционной точки зрения человек свободен. Он автономен в том смысле, что его поведение беспричинно. Следовательно, он способен нести ответственность за свои поступки и может быть справедливо наказан за нарушение правил. Эта точка зрения вместе с сопутствующей ей практикой должна быть пересмотрена, когда научный анализ выявит не вызывающие сомнений связи между поведением и окружающей средой. Определенный внешний контроль при этом может допускаться. Богословы соглашались с тем, что поступки человека предопределены всеведущим Богом, знающим, что тот будет делать, а безжалостная судьба была излюбленной темой греческих драматургов. Прорицатели и астрологи часто заявляют, что предсказывают будущее человека, и на них всегда будет спрос. Биографы и историки изучают «влияния» в жизни отдельных людей и наций. Народная мудрость и проницательные суждения эссеистов, таких как Монтень и Бэкон, предполагают некоторую предсказуемость человеческого поведения, а статистические и актуарные данные социальных наук указывают в том же направлении.

Автономный человек продолжает существовать вопреки всему этому, потому что он счастливое исключение. Богословы совмещали предопределение со свободной волей, а греческие зрители, растроганные представлением о неотвратимой судьбе, выходили из театра свободными людьми. Смерть вождя или шторм меняли ход истории, так же как учитель или любовная интрига меняли жизнь человека, но такие события не случаются с каждым и не влияют на всех одинаково. Некоторые историки считали непредсказуемость истории достоинством. Данные страховой статистики совершенно игнорируются. Мы читаем о том, что сотни людей гибнут в дорожно-транспортных катастрофах в выходные дни, а затем отправляемся в путь, как будто нас это не касается. Лишь немногие науки о поведении воскрешают «призрак предсказуемого человека». Напротив, многие антропологи, социологи и психологи используют свои профессиональные знания для того, чтобы доказать, что человек свободен, целеустремлен и ответственен. Фрейд был детерминистом — по вере, если не по фактам, — но многие фрейдисты без колебаний заверяют своих пациентов в том, что они свободны в выборе образа действий и в конечном счете являются хозяевами своих судеб.

Однако новые доказательства предсказуемости поведения человека медленно отрезают этот путь к отступлению. Индивидуальное избавление от абсолютного детерминизма отменяется по мере прогресса научного анализа, особенно в объяснении поведения индивидуума. Джозеф Вуд Крутч признает данные страховой статистики, хотя и настаивает на личной свободе: «Мы можем предсказать с большой степенью точности, как много людей поедет на морское побережье в день, когда температура достигнет определенной точки, и даже сколько людей спрыгнет с моста… хотя ни я, ни вы не обязаны делать ни то ни другое»¹⁶. Но едва ли он имеет в виду, что те, кто едет на побережье, едут без убедительной причины, или что обстоятельства в жизни самоубийцы не имеют некоторого отношения к тому, что он прыгает с моста. Это различие является разумным только до той поры, пока слово наподобие «обязан» означает насильственный и бросающийся в глаза метод контроля. Научный анализ естественно движется в направлении объяснения всех видов контролирующих отношений.