Под грозой и солнцем

На следующий день Ларинен снова отправился в райком партии. Кроме членов бюро, там собрался почти весь руководящий состав района.

Кемов коротко доложил о ближайших задачах по укреплению колхозов способными, инициативными работниками и сразу же перешел к практическим предложениям:

— Нынешний председатель колхоза Кайтаниеми Кюнтиев оторвался от колхозников и не пользуется среди них уважением. Товарищ Ларинен, окончивший в свое время сельскохозяйственный техникум, обратился в райком партии с просьбой направить его на работу в родную деревню. Есть предложение рекомендовать товарища Ларинена председателем колхоза.

На заседаниях бюро не принято аплодировать, но на этот раз обычай был нарушен.

Новый начальник стройуправления попросил слова:

— А я предлагаю направить товарища Ларинена на его прежнюю работу.

— Ничего, вы обойдетесь, на стройке найдутся люди, — ответил Кемов.

Он продолжал:

— Председатель, как известно, нужен и в колхозе Йоутсенярви. Нынешний председатель уже стар и просит освободить его от работы. Предлагаю рекомендовать председателем колхоза «Восход» товарища Лесоева. Лесоев напряженно выпрямился на стуле и немигающими глазами уставился на Кемова.

— У него есть среднее сельскохозяйственное образование, а длительная работа в райкоме партии была для него, безусловно, хорошей школой организаторской и партийной работы. Мне кажется, что практическая работа в колхозе принесет ему сейчас большую пользу…

— Товарищ Кемов, вы не изложили моего мнения по этому вопросу, — заметил Лесоев.

— Сам товарищ Лесоев не дал еще согласия, — добавил Кемов.

Лесоев встал и спокойно заговорил, будто речь шла не о нем, а о каком-то другом человеке:

— Меня удивляет отношение товарища Кемова к этому важному вопросу. Он высказывает предложения с такой легкостью, словно разговор идет о каких-то мелких текущих делах. Товарищ Кемов, видимо, не учитывает, что мы обсуждаем вопрос, имеющий первостепенное значение в выполнении исторических решений Центрального Комитета нашей партии, — вопрос об укреплении колхозов руководящими кадрами. Если мы серьезно и глубоко задумаемся над своим стилем работы, то неизбежно придем к выводу, что многие наши серьезные ошибки проистекают именно оттого, что мы порой слишком поверхностно и формально обсуждаем серьезные вопросы, не углубляясь в самое существо.

— Вы лучше скажите откровенно: поедете в колхоз или нет? — бросил реплику председатель райсовета.

Лесоев раздраженно пожал плечами.

— Товарищи, мне трудно говорить, когда прерывают. Теряется мысль и… суть дела…

— Мы поможем, — улыбнулся Васильев. — Суть дела в том, согласны вы поехать в колхоз или нет?

— Именно это, товарищ Васильев, и есть поверхностное и формальное отношение к делу. Не существует такого вопроса, на который можно ответить одним словом. У меня есть опыт партийной работы. На этом участке я мог бы принести партии больше пользы.

Председатель райсовета лишь махнул рукой.

— И, кроме того, я не могу поехать в колхоз по семейным обстоятельствам, — Лесоев покраснел и тихо добавил: — Моя жена не согласна уезжать из города.

— Она родом из Кайтаниеми, а это ведь крупный город, — заметил Ларинен.

Последовавший взрыв смеха возмутил Лесоева. Особенно он рассердился на Кемова.

— Давайте говорить начистоту. Я остро критикую работу бюро, и за это, товарищ Кемов, вы хотите избавиться от меня и наказать за…

— Что? Перевод в колхоз вы считаете наказанием? — Председатель райсовета даже привстал со стула.

Лесоев решил поставить его в тупик.

— Хорошо. А что бы вы сказали, если бы вам предложили поехать в колхоз?

— Я?.. Давайте, товарищи, подумаем. Йоутсенярви — моя родная деревня, да и жена моя оттуда. Мы с ней согласны, и я думаю, что колхозники примут меня. А здесь замена всегда найдется… Что же касается Лесоева, то его нельзя рекомендовать никуда. Он не достоин этого. И странно, почему товарищ Кемов предлагает его кандидатуру.

Кемов сидел, опустив глаза. Он хотел только хорошего и считал, что живое дело, свежий ветер озера Йоутсенярви сдуют с Лесоева бумажную канцелярскую пыль и из-под нее появится прежний честный, деятельный, преданный партии человек. Но бумажная пыль едкая и, кажется, засела в Лесоеве слишком глубоко.

Кемов был вынужден признать:

— Сознаюсь, что я ошибся, товарищи. Я еще раз убедился, что плохо знаю Лесоева, хотя мы много лет проработали вместе. Ясно, что мы не можем рекомендовать его председателем. Ясно, видимо, и то, что он не может оставаться в райкоме. И, наконец, давайте подумаем, может ли он оставаться в партии…

— Товарищи, как же так!.. — воскликнул в ужасе Лесоев. — Ведь я согласен. Но предупреждаю: я буду жаловаться.

Ларинен изумленно посмотрел на Лесоева. Бледный, потный, с трясущимися губами, он выглядел жалким и беспомощным.

— Я уверен, что ему нельзя доверить руководство колхозом! — загремел председатель райсовета. — Я бы доверил вам, Лесоев, только разве навоз на поле вывозить… Товарищ Кемов, изъявляю желание ехать в колхоз Йоутсенярви.

Кемов улыбнулся.