Под грозой и солнцем

— И у вас так же? Здорово! А я думал, как-то не так. Посмотрите-ка вы, господин хороший, или кто вы там будете, на Ленинские горы! Это не так далеко. Метро доставит или автобус. Вот где красота! Ленинскими горами все иностранцы любуются. Я готов поднять шляпу перед каждым строителем, кто там работал! Но не подниму перед холодным к своему делу человеком, будь он хоть в звании академика. Для меня и звание не в счет, если у кого душа без достоинства. У нас так считают. А у вас?

— Так же. Точно так же!

— Здорово! А я думал, что иначе. У нас так заведено: когда я приду в ресторан или там в театр, все равно, с кем я сяду рядом — с министром или сапожником. У нас все равноправные. А как у вас?

Наконец мне удалось выпалить одним духом:

— У нас в Петрозаводске так же.

— Что, что? Где?!.

— Петрозаводске, говорю. В Карельской автономной республике. Я ведь оттуда. Карел.

Теперь старик умолк. Он долго рассматривал свои щетки, будто чем-то недовольный. Потом спросил:

— Чем вы там занимаетесь, в Петрозаводске?

— Да я вроде писатель.

— Писатель? А как ваша фамилия?

Я назвал себя.

— М-да… — протянул старик. — Не читал, не слыхал. Значит — вроде… Видите ли, писатели ведь тоже бывают… Я хотел сказать, что теперь их много… Неужели вы и за границей не следили за своей обувью? Ведь вы же там наш народ представляли!.. Аккуратный человек уже с вечера поднял бы тревогу… Или носил бы с собой щетку с гуталином. Разве так трудно? Хотя бы пока доберется до чистильщика, а мы уж… Смотрите, вот так они должны блестеть! И стоит это всего-навсего двадцать пять копеек. Будьте здоровы…

Перевод автора.

СОВЕТ МОЕГО ДРУГА

Мы с ним старые друзья.

Лет пять назад, решив навестить его, я поехал на лесопункт, которым он уже давно руководил. Дело было зимой. Залитый лунным светом лес трещал от мороза, словно кто-то осторожно ломал сучья. Протяжно гудела скованная льдом гладь озера, мимо которого мы ехали.

А в жарко натопленной конторе было многолюдно и шумно. Чумазый парень в куртке с пятнами от машинного масла, подпоясанной солдатским ремнем, горячо доказывал, что если с утра передвижная электростанция не получит бензина, электропильщикам делать будет нечего. Механик другого участка требовал запасные части для какой-то машины. Прибежал третий и сообщил, что подъемный кран перевернулся, нужна срочная помощь. На лесопункт непрерывно поступали машины, шел трудный период их освоения.

Мой друг, обычно спокойный, уверенный, на этот раз сидел в растерянности. Он развел руками:

— Слышишь? С ума сойти можно! Каждый день какая-нибудь неприятность, ни черта не клеится… Пришьешь в одном месте — в другом рвется. Горе с этими машинами…

Чумазый парень прервал его:

— Так как же быть? Бензина-то нет. Станут электропилы.

— Ну и что? Будем пилить лучковой пилой, — вдруг решил мой друг и, обращаясь к присутствующим, спросил: — Как, ребята, не подкачаем?

— Подкачаем, — уныло ответил кто-то.

Поздно ночью, когда мы остались вдвоем, мой друг стал жаловаться:

— Сколько лет руковожу лесопунктом, работали вручную, без машин, и не было случая, чтобы не выполнили плана. А теперь с этой техникой ничего не получается. Лесовозы простаивают, электропилы выходят из строя, люди ходят без дела, ругаются… Нет, не для наших лесов машины!

После этой встречи я написал рассказ «В лесу» — о начальнике, который, получив технику, растерялся, стал антимеханизатором. Герой рассказа носил вымышленную фамилию, но я описал своего друга таким, каким застал его на лесопункте. Через пару лет я вновь встретился с ним и спросил его мимоходом: читал ли он рассказ? Мой друг усмехнулся:

— Откуда ты выкопал такого начальника? Таких в лесу не встретишь. Их надо гнать в шею.

Прошло еще три года, и я поехал на один из лучших лесопунктов Карелии. Снова свирепствовал мороз. Над лесами и озерами желтоватым огнем сверкал ледяной туман, казалось, вот-вот он вспыхнет.

Войдя в контору, я даже растерялся: за массивным письменным столом сидел мой старый друг. Он почти не изменился: такой же подтянутый, спокойный, только более решительный, собранный.

Тут же были мастера, бригадиры, механизаторы.

— Как дела? — повторил мой вопрос начальник, когда мы остались вдвоем. — Ничего, но машин маловато.

Я спросил мимоходом, как это случилось, что он полюбил и оценил машины. Мой друг удивленно взглянул на меня. А как же работать в лесу без машин? Это только в рассказах встречаются люди, которые против машин.

— Да, да, в твоем рассказе, — сказал он. — Ты думаешь, я не помню? Хорошо помню придуманного тобой начальника.

Пришлось напомнить ему всю обстановку нашей первой встречи в лесу.

— Так ты меня описал в рассказе? — вдруг спросил он с обидой в голосе. — Застал человека в минуту растерянности и сразу пригвоздил к столбу! А что потом было с ним, как он искал выход, мучился, побеждал, — ты знал об этом?

Наступила неловкая пауза. Прервав ее, мой друг сказал: