Под грозой и солнцем

— Вот к чему приводят короткие… как у вас там называются… творческие командировки! Хочешь познать человека, приезжай к нам на полгода, на год. Тогда увидишь, как растут, меняются люди. — И с иронией добавил: — И сам, пожалуй, станешь тогда настоящим писателем!

Перевод автора.

ЛЮБОВЬ И КАРТОШКА

Вспоминаются приятные вечера в гостеприимной семье одного из сотрудников советского дипломатического корпуса в Хельсинки. Финские чашки и русский самовар создают уют и настроение для воспоминаний. Там однажды я и услышал семейную историю о мешке с картошкой.

Была осень 1945 года. Николай, молодой лейтенант, ехал с японского фронта домой. Рана на плече еще ныла, но что значит этот пустяк, если наконец пришел мир, если человек молод и вся жизнь впереди. Мечты летели навстречу большой цели в жизни. Ближайшее желание заключалось в том, чтобы поезд поскорее мчался навстречу мечтам. Часто менялись паровозы, каждый из них старался вовсю, но на этом пути наша страна особенно велика. Много дней успело смениться ночью, а ночи — днем. Чем ближе Николай подъезжал к Москве, тем скорее ему хотелось быть там.

На одной станции Николай вышел на перрон подышать свежим воздухом. И вдруг он увидел, что девушка в ватнике старается поднять по крутым ступенькам в тамбур большой мешок картошки. Ее платок скатился на плечи, завитки черных спутанных волос приклеились к потному лбу, но большой мешок не поддавался. Он поспешил на помощь, взялся за угол мешка, поднял его на плечи и с силой толкнул на пол тамбура, чуть не вскрикнув от боли. Потом они вместе с девушкой волокли мешок по узкому коридору в купе, где оказалось свободное место.

— Спасибо, — промолвила девушка, вытирая лоб и расстегивая пуговицы ватника.

— Пожалуйста, — ответил Николай и отправился в свое купе. Он успел уже забыть о ней, как вдруг услышал:

— Может, чайку попьете?

Девушка была уже без ватника, в стареньком коричневом платье. Ее большие карие глаза смотрели ожидающе. Они, казалось, искрились под темными бровями.

— С удовольствием, — ответил Николай. Он взял свой чемоданчик и пошел вслед за девушкой. Там он открыл последнюю банку рыбных консервов и выложил на столик все оставшиеся продукты.

Девушка представилась Ниной и непринужденно, словно они были давно знакомы, рассказала, что едет из колхоза в Москву учиться.

— Очень хорошо, — одобрил Николай. — А куда вы думаете поступить? Уверены ли вы, что вас примут? Есть ли в Москве знакомые, у кого остановиться? — расспрашивал он. — На что будете жить?

Девушку удивили подобные вопросы. Где-где, но в Москве-то уж есть где учиться и можно выбрать любое учебное заведение. Нет, знакомых нет, но при вузах же бывают общежития. А жить можно на стипендию. Кроме того, у нее же есть мешок картошки, который она сразу продаст и получит деньги. Жить можно, когда есть аттестат и мешок картошки!

Молодого офицера забавляла и трогала уверенность девушки. Уж больно просто она представляла жизнь. Николай начал обдумывать, чем он мог бы ей помочь. Во всяком случае, первым делом он поможет ей дотащить мешок на базар, решил он про себя.

Было раннее утро, когда они приехали в столицу. Вот она, Москва, цель их приезда, которую они ждали час за часом, с минуты на минуту, чтобы потом разойтись в разные стороны. Однако теперь они не спеша остановились перед Казанским вокзалом, сели рядом на мешок с картошкой и, любуясь шумом и суетой большого города, начали обсуждать, каким путем они пойдут с тяжелым мешком. От Казанского вокзала до базара не так далеко, но они были в том возрасте, когда не ищут кратчайших и легких путей. Тут ли, когда они сидели рядом на мешке с картошкой, или потом у них определился окончательный маршрут? Они подняли мешок и отправились в путь. Даже в самом начале это было нелегко. Плечо Николая еще ныло, а силенок у хрупкой девушки было маловато. Но упорства хватало…

И вот они все идут, идут, идут. Более двадцати лет.

Николай хотел помочь Нине, но получилось иначе. Нина работала на заводе, пока Николай получил высшее образование. Потом стал работать он, и Нина закончила химический институт и аспирантуру, стала кандидатом наук. Один за другим появилось трое детей, которых надо было растить.

Этот долгий путь был сложен и потом. Он шел через советские посольства в Вашингтоне, Лондоне, Стокгольме. Хельсинки — небольшой город, но чтобы пройти через него, им потребовалось десяток лет.

А они все идут, идут, идут…

Картошка давным-давно съедена, но тот старый мешок хранится в их московской квартире среди самых драгоценных семейных реликвий.

Перевод Э. Тимонен.

ПУТЕВЫЕ ЗАМЕТКИ

У ЗАРУБЕЖНЫХ ДРУЗЕЙ

МЕТАМОРФОЗА ЧУВСТВ

Зимой 1921—1922 года стояли такие морозы, о которых карелы говорят: «Огнем охвачены земля и небо». Птицы замерзали на лету. Желтым морозным заревом пылали леса.