Под грозой и солнцем

— А вот смотрите. — Нина бережно взяла в руки торфяной кубик. При людях она обращалась к Вейкко опять на «вы». — Видите, какой малюсенький и беспомощный этот росток? Как новорожденный ребенок, не правда ли? Ему нужно особое питание и определенная температура. Так и хочется сравнить эти парники с детским садом.

— Хорошее сравнение, — похвалил Ларинен.

Женщины доброжелательно улыбались. Солнышко по-весеннему пригревало землю. От работы стало жарко, и женщины поснимали теплые ватники и кофты.

Рядом стоял старый заброшенный дом, где мерно поскрипывал станок для изготовления торфоперегнойных горшочков. Теперь дело за новыми парниками. Их надо строить немедленно.

С Дальнего луга, куда направился Ларинен, доносилось ровное гудение мотора. Два паренька-стажера торопливо шагали за плугом, то и дело спотыкаясь о крупные комья вспаханной земли.

На другом краю широкого поля Вейкко увидел Иивану Кауронена с березовой чуркой на плече. Он тоже наблюдал за работой трактора. Вдруг машина дернулась и остановилась. Тракторист выпрыгнул из кабины и вместе со стажерами склонился над плугом. Старик заспешил к ним.

Ларинен измерял палочкой глубину пахоты, сбивая носком сапога землю в тех местах, где пласт был плохо перевернут. Подходя к плугу, он услышал, как дядя Иивана ворчал на тракториста:

— Где у тебя глаза были — на такой камень наехал? Карелия — это тебе не Украина, где знай кати прямо да распевай песенки. Тут, брат, надо глядеть в оба. Что теперь будешь делать? Вон как лемех-то разворотил. Есть ли у тебя хоть гаечный ключ с собой?

Тракторист направился за ключом, а старик принялся бранить стажеров:

— А вы чего бегаете за трактором, как жеребята за кобылой?

— Да он нас даже к кабине не подпускает, чтобы не мешали, — буркнул один из пареньков.

Тракторист спрыгнул на землю. Ни на кого не глядя, он залез под плуг и, позвякивая ключом, стал исправлять лемех. Остальные молча следили за его работой. Наконец он поднялся и вытер рукавом потный лоб.

— Так нельзя пахать, как вон там, — Вейкко махнул рукой в поле. — Там целые куски не вспаханы.

Тракторист взглянул исподлобья на Ларинена:

— Да, в двух местах оставил огрехи, управление подвело. Потом перепашу.

— А почему вы не берете их на трактор? — спросил Ларинен, указывая на пареньков. — Они приехали сюда учиться, а не за плугом бегать.

Тракторист обозлился:

— Да в конце-то концов сколько в этом колхозе всяких проверяющих и руководителей? Наскочил на камень — советчик нашелся. Не вспахал два сантиметра — другой чиновник прибежал. А когда человеку помощь нужна, никого нет. Агроном бежит без оглядки, а председателя и вовсе не найти.

Тут Ларинен вспомнил, где он видел тракториста. Это был тот самый парень, который поджидал Ольгу у красного уголка. Вейкко заметил примирительно:

— Ну ладно, не сердись. У каждого свои заботы, и у всех одно общее дело.

Собираясь уходить, старик Иивана сказал трактористу:

— Зря ты меня чиновником называешь. Я ведь тебе в дедушки гожусь. На старых людей нельзя обижаться.

Иивана вернулся на край поля, взял чурку и зашагал в деревню. Ларинен пошел вместе с ним.

— Что мастерить думаешь, дядя Иивана? — спросил Вейкко, указывая на чурку.

— Что велят, то и сделаю.

Ларинен оглянулся на поле. Один из стажеров залезал в кабину. Трактор загудел и тронулся. Вейкко взял у старика чурку.

— Дядя Иивана, чего ты сердишься на меня?

Некоторое время старик шагал молча, словно задумавшись.

— А что мне сердиться? Живи себе, как знаешь.

— Ты же меня вырастил, учиться послал, на ноги поставил.

— Как учиться послал, так и конец. Теперь ни слуху ни духу. Только и видим тебя здесь, когда командовать приезжаешь: это сделайте так, а то — этак. Командовать-то легко, а кто здесь работать будет? Подумал ли об этом? Наше время уже ушло. А из всех выучившихся одна Ольга в деревне осталась. Хорошая она, толковая, да никто ее не слушается. Мужика бы на ее место…

Ларинен начал понимать, что дядя Иивана удручен вовсе не отстранением от должности председателя. Другое тревожило его.

И все же Вейкко спросил:

— А ты смог бы еще быть председателем?

Старик рассердился:

— Вот, вот! Сразу видно, чему ты там в городе выучился. Только о чинах и думаешь: кто в какой должности работает да кем бы тебе самому быть. Нет, Вейкко, не для этого я тебя учиться посылал.

Слова дяди Ииваны больно задели Вейкко.

— Я не гонялся за чинами, а работал всегда там, куда посылали.

Но старик не стал его слушать. Забрав чурку, он свернул в сторону и зашагал прямиком домой.

Так Ларинен и не попросил помощи у Ииваны. А может, оно и к лучшему. Пусть Ольга поговорит с ним.

Дома за обедом Вейкко сказал ей:

— С дядей Ииваной трудно о чем-нибудь договориться. Попросила бы ты его, Оля, помочь строить парники. Я тоже пойду.

Ольга обещала зайти к Кауронену сейчас же и добавила:

— Болит сердце у старика. Сколько сил он отдал колхозу! Свою душу вложил. А ведь дела теперь плохо идут…

— Вейкко, тебе письмо. Чуть не забыла, — вспомнила тетя и достала с полки небольшой конверт.