Читаем Подростковая любовь (СИ) полностью

В воскресенье приехали родители и проказник Вовка, не раздеваясь, пролетел ко мне в спальню, забрался на кровать и начал прыгать, крича что-то не внятное для моего, еще не проснувшегося, мозга. Пришлось сделать вид, что все хорошо, иначе б мои любимые папа и мама очень расстроились, увидев меня в плохом настроении. К моему счастью, притворяться веселой и без проблем за душой, оказалось проще, чем я думала. Всему этому причиной были самые разнообразные подарки от тети Иры на мой прошедший день рождения, и от родителей гостинцы. Еще мой братишка, хоть он и мелкий еще, но тоже не оставил меня без сюрприза, приволок мне целый тряпичный пакетик ракушек, которые он насобирал у моря. Мелкие радости жизни. Все это подняло уровень настроения и самочувствия, так скажем, чуть ли не на половину шкалы. С этого дня я окончательно решила покончить с розыгрышем и перестать жалеть о произошедшем, все равно ничего уже не изменить.

Начало учебной недели я пропустила, мы с родителями и с нашим мелким хвостиком - это мой братик Вова, я его иногда так называю, ездили смотреть новую квартиру, которую родителям дали от работы, не поверите, такое еще где-то бывает. Достаточно просторно. Моя комната оказалась на втором этаже, она была светлой и большой, а так же, меня не обделили балконом. Одним словом, все как мне нравится. Ремонта помещение не требовало, поэтому перебираться можно было сюда хоть завтра. Но все же, родители решили почему-то повременить с переездом, но позже объяснили, почему. Отсюда школа будет далеко, поэтому все порешили на том, что на следующий учебный год я снова буду учиться в старой школе.

Когда я соизволила появиться в школе, меня ждал небольшой сюрприз - поход к директору. Мне досталось за прогулы, хоть я и попыталась объяснить, почему прогуляла, это перед лицом Ивана Павловича меня не оправдывало. Меня наказали. Я была обязана в течении недели оставаться на дополнительные занятия. Ладно, прорвемся!

Возле ворот меня ждал автомобиль этого… ммм… как бы его мягче назвать, гада. Чего он хочет от меня в этот раз? Я прокатила мимо машины, сделав вид, что не признала, сзади кто-то окликнул меня, но совсем с другой стороны и явно это был не голос Михаила. Когда я только собралась обернуться и посмотреть, кто это был, ко мне подскочил Миша и дернув за рукав, потянул к машине, дверка была открытой, это был намек на то, чтоб я села. Я же всем своим глупым выражением лица показывала, что не собираюсь этого делать. Не знаю, какую я в тот момент скривила рожу, но ему явно не понравилось, но и не напугало к сожалению. Он запихал меня в машину и захлопнул дверь, залез сам, завел мотор и вырулил на проспект. Минут шесть-семь мы ехали по асфальтовой дороге, после асфальт сменился проселочной тропинкой, с заросшей травой. Мотор заглох.

- А теперь объясни, что происходит?

- Не я должна объяснять, а ты! - нахмурила я брови и надулась.

- Что я должен тебе объяснять, это ты пропала куда-то, не отвечаешь на звонки, твой телефон вечно выключен! Приехать к тебе я не мог, так как твои родители вернулись домой! - он повернулся ко мне лицом и чего-то ждал. - Почему ты меня избегаешь?


Я и забыла, что вытащила старую сим-карту из телефона и приобрела новую, чтоб мне не названивал Королёв, да и он тоже.

- Из-за той ночи… - призналась я, не имея желания, продолжать играть в “Угадай-ка”.

- Из-за какой ночи? - я молчала. - Стоп, кажется, я понял, к чему ты клонишь… - он глубоко вздохнул и отвернулся в противоположную сторону.

Мне стало себя так жалко, хотелось выскочить из машины и броситься бежать, куда только глаза глядят, лишь бы не видеть его. Но трезво соображала, что бежать некуда, мы где-то в десятке километрах от города. Приходилось разъедать себя мыслями и сидеть в ожидании следующих действий.

- Ничего не было, - тихо произнес Миша, я на него посмотрела не доверяющим взглядом с мыслями, которые наверно читались в моих глазах: “Врешь ведь, врешь!”. - Между нами ничего не было, слышишь, ни чего! - он перевел дыхание и продолжил: - В ту ночь, когда мы подъехали, я заметил, что возле подъезда ошивается какой-то мужик. Было темно и я не смог разглядеть его. Я довел тебя до квартиры, ты кое-как выгребла из сумочки ключи, мне пришлось помогать воткнуть ключ в замочную скважину, дальше справилась сама. Открыв дверь, потянула ее на себя, но твоя нога подвернулась и ты упала. Естественно, мне пришлось тебя донести до кровати и стащить обувь. Ты что-то бормотала, я в это время стоял у окна и наблюдал за субъектом возле твоего дома. Мне было тревожно оставлять тебя одну, почему-то мне казалось, что этот тип здесь именно по твою честь. Да, звучит глупо, но все же это так. Через какое-то время в твоей комнате послышалась какая-то возня, я постучал, но ты не отвечала, решил рискнуть и войти. Повсюду валялась одежда, видимо ты разделась и завалилась спать, укутавшись в теплое одеяло. А я всю ночь просидел на кухне, курил. Где-то в семь, или в восемь, точно не помню, я все же решился покинуть твое уютное гнездышко.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Стихотворения. Пьесы
Стихотворения. Пьесы

Поэзия Райниса стала символом возвышенного, овеянного дыханием жизни, исполненного героизма и человечности искусства.Поэзия Райниса отразила те великие идеи и идеалы, за которые боролись все народы мира в различные исторические эпохи. Борьба угнетенного против угнетателя, самопожертвование во имя победы гуманизма над бесчеловечностью, животворная сила любви, извечная борьба Огня и Ночи — центральные темы поэзии великого латышского поэта.В настоящее издание включены только те стихотворные сборники, которые были составлены самим поэтом, ибо Райнис рассматривал их как органическое целое и над композицией сборников работал не меньше, чем над созданием произведений. Составитель этого издания руководствовался стремлением сохранить композиционное своеобразие авторских сборников. Наиболее сложная из них — книга «Конец и начало» (1912) дается в полном объеме.В издание включены две пьесы Райниса «Огонь и ночь» (1918) и «Вей, ветерок!» (1913). Они считаются наиболее яркими творческими достижениями Райниса как в идейном, так и в художественном смысле.Вступительная статья, составление и примечания Саулцерите Виесе.Перевод с латышского Л. Осиповой, Г. Горского, Ал. Ревича, В. Брюсова, C. Липкина, В. Бугаевского, Ю. Абызова, В. Шефнера, Вс. Рождественского, Е. Великановой, В. Елизаровой, Д. Виноградова, Т. Спендиаровой, Л. Хаустова, А. Глобы, А. Островского, Б. Томашевского, Е. Полонской, Н. Павлович, Вл. Невского, Ю. Нейман, М. Замаховской, С. Шервинского, Д. Самойлова, Н. Асанова, А. Ахматовой, Ю. Петрова, Н. Манухиной, М. Голодного, Г. Шенгели, В. Тушновой, В. Корчагина, М. Зенкевича, К. Арсеневой, В. Алатырцева, Л. Хвостенко, А. Штейнберга, А. Тарковского, В. Инбер, Н. Асеева.

Ян Райнис

Драматургия / Поэзия / Стихи и поэзия
Том 2: Театр
Том 2: Театр

Трехтомник произведений Жана Кокто (1889–1963) весьма полно представит нашему читателю литературное творчество этой поистине уникальной фигуры западноевропейского искусства XX века: поэт и прозаик, драматург и сценарист, критик и теоретик искусства, разнообразнейший художник живописец, график, сценограф, карикатурист, создатель удивительных фресок, которому, казалось, было всё по плечу. Этот по-возрожденчески одаренный человек стал на долгие годы символом современного авангарда.Набрасывая некогда план своего Собрания сочинений, Жан Кокто, великий авангардист и пролагатель новых путей в искусстве XX века, обозначил многообразие видов творчества, которым отдал дань, одним и тем же словом — «поэзия»: «Поэзия романа», «Поэзия кино», «Поэзия театра»… Ключевое это слово, «поэзия», объединяет и три разнородные драматические произведения, включенные во второй том и представляющие такое необычное явление, как Театр Жана Кокто, на протяжении тридцати лет (с 20-х по 50-е годы) будораживший и ошеломлявший Париж и театральную Европу.Обращаясь к классической античной мифологии («Адская машина»), не раз использованным в литературе средневековым легендам и образам так называемого «Артуровского цикла» («Рыцари Круглого Стола») и, наконец, совершенно неожиданно — к приемам популярного и любимого публикой «бульварного театра» («Двуглавый орел»), Кокто, будто прикосновением волшебной палочки, умеет извлечь из всего поэзию, по-новому освещая привычное, преображая его в Красоту. Обращаясь к старым мифам и легендам, обряжая персонажи в старинные одежды, помещая их в экзотический антураж, он говорит о нашем времени, откликается на боль и конфликты современности.Все три пьесы Кокто на русском языке публикуются впервые, что, несомненно, будет интересно всем театралам и поклонникам творчества оригинальнейшего из лидеров французской литературы XX века.

Жан Кокто

Драматургия