Поэты пражского «Скита»

Я уплываю. Я вплываю в ночь
         охотником за птицами и снами, —
и мир дневной отступит тихо прочь,
         ночь длинной тенью ляжет между нами.

И тени, падая зигзагами, дрожат,

         и воет зверь, луной обрызган рыжей, —
голубоватый снег, и по снегу скользят
         упругие, оранжевые лыжи.

И птица раненая бьет крылом,

         роняя кровь, глотая иглы стужи, —
на белом снеге огненным пятном
         застыл предсмертный, изумленный ужас.

Снег бьет в лицо. Стремительно бегу,

         весь мир вокруг задохся в снежном плаче, —
и черной тенью, глыбами в снегу
         встают из леса сумрачные дачи.

Я возвращаюсь в полутьме домой,

         и мир дневной уже в окно стучится, —
и вот летит, подстреленная мной
на белом снеге, огненная птица.

«Воля России». 1931. № 1–2

«Ночь падает тяжелой гроздью звезд…»

Ночь падает тяжелой гроздью звезд,
а день гудками и стальным стенаньем,
и вянет мир веселых, нежных роз
от электрического тусклого сиянья.

Как двойственный понять союз,

двойного мира чуткое вращенье,
по небу черному бегущее виденье,
и плач, и смех, и шепот муз?..

«Воля России». 1931. № 1–2

ГРОЗА

Молчание перед грозой. И вдруг
             прорвавшееся оцепененье.
Так начинается. Так крепнет звук
             дождя. Так тенью
             все застилается вокруг.

И каплет с крыш. Растут бунты,

             и, соумышленница бури,
в дрожаньи капель проступаешь ты,
             предвестница грозы в лазури.

И хлещет ветер в темноте. Но вот

             желтеющее полыханье, —
дома, деревья, целый мир встает
             в мигающем, как сон, сознаньи.

Пока, шагая напролом,

             через мятущиеся своды
союзником не вступит гром
             нас обступающей свободы.

Тогда, ворвавшись в голоса,

             лиловой молнией отметин,
раздвинет гулом небеса
             идущее, как гром, столетье.

«Скит». I. 1933

ТВОРЧЕСТВО

Как он поет! Он хочет жить — восторг,
             он бьется ночью в облаке сирени;
дневные встречи, как безликий морг,
             где лишь неузнанные тени.

Вплывают звезды. Голубую горсть

             я зачерпну, я развернусь, я брошу, —
пускай летит, — лови, лови, мой гость,
             мою сияющую ношу.

И словишь ты. В раскрытое крыло

             душа метнется птицей и застынет.
и сквозь звенящее, морозное стекло
             ты пронесешься в звездную пустыню.

«Скит». 1.1933

«Шуршанье в кустах, и в прозрачном, как небо, пруде…»