Поэты пражского «Скита»

Шуршанье в кустах, и в прозрачном, как небо, пруде —
шорох и колыханье.
Звездная ночь, она бьется в зеленой воде,
как мертвое воспоминанье.

И плещет о берег. И в омут кидаясь, как в сны,

в блаженное головокруженье,
из знойного плена дерев и весны
дрожащие падают тени.

Ленивой волною текут под откос,

в зеленую воду, и там замирая,
но снова и снова в шумящий хаос
из плеска воды, как из сна, возвращаясь.

Из сна возвращаясь… ты помнишь, тогда

такое ж струилось и гасло сиянье
из ночи разлуки… забудь… навсегда…
улыбка и музыка, и прощанье.

«Скит». III. 1935

«В зеркальных ледянистых лужах…»

В зеркальных ледянистых лужах
стояла темная вода,
а ночь была холодный ужас;
срывалась черная звезда
от гулких ливней и ветров
на безнадежные деревья
и на бульвары городов,
на наши дымные кочевья.
И прошумели небеса,
как отшумят воспоминанья; —
в пустые темные глаза
плывет холодное сиянье.
И непришедшая весна,
как будто медля в отдаленьи,
в безглазые провалы сна
крылатою спускалась тенью,
напоминая нам еще,
что под неистовством несчастий
наш крик и трепет освещен
душой, разорванной на части.

«Скит». III. 1935

IN MEMORIAM HOELDERLIN [107]

Диотима, вернись… я сгораю, падая в тьму;
ты сквозь жизнь прорастала огромною тенью,
ты зимою цвела, ты сияла мне одному,
а зима отвечала горячею розой и пеньем.

Ты помнишь ту жизнь, Диотима? Тогда

все ночи и звезды сквозь нас восходили, —
и бились в дремоте, в зеркальных тенетах пруда,
а в небе шумели орлиные крылья,

и черные клювы мерцали в ночи;

любовь поднималась, как клекот на скалы…
но крылья затихли… и солнца лучи
текут и пронзают, холодные тонкие жала.

Все в ночь обращается… слышишь… все в ночь…

и в солнце бессолнечном, в темные годы,
я вижу тебя отступающей в ночь,
в пустые пространства жестокой и спящей природы.

«Скит». III. 1935

УРОК РОМАНТИКИ

Огонь струится,
             свеча плывет,
и гость стучится,
             ко мне идет.

Лиловым лоском

             цветы текут,
горячим воском
             мне пальцы жгут.

И бьется звоном

             окно в огне,
вечерний гомон
             плывет ко мне.

Влетают звуки,

             танцует мир,
в дыму и скуке
             сырых квартир.

А гость садится

             у синих стен,
взлетает птицей
             с цветком Кармен.

В звенящем танце

             идут за ней
с глазами пьяниц
             и королей.

И в вихре темном

             кружась, кружась,
в вечерний гомон
             ты унеслась.

Так каждый вечер

             прекрасен мир,
безумный ветер
             по струнам лир.

Далекий отсвет

             страны твоей,
дрожащий отсвет,
             игра теней.

РАССТАВАНЬЕ