Поэты пражского «Скита»

У промокших дорожек сада,
Где туман и вороньи крики,
Ах, как были б деревья рады
Вкруг себя закружить повилики!
И по ветру, качая, качаться,
Греть на солнце зеленую спину,
За мечтами, что только снятся,
Ветви в небо блаженно закинув.
…Кроткий март, голубой и талый,
Расплескал по дорожкам лужи
И повесил на запад алый
Занавески из белых кружев.
И под звоны тягучей капели
Этой влажной весенней ночью
Острый запах разбухшей прели
Разорвет мое сердце в клочья…
…И в саду, и в полях за садом,
Когда месяц встанет на страже,
— Чей-то след с моим следом рядом
На песке паутинкой ляжет.

«Студенческие годы». 1923. № 1

УТРЕННИЙ УДОЙ

У мохнатых, нахохленных елей,
Под крышею из черепиц,
Предвесенние эти недели
Проживу, не подняв ресниц.
И, забыв о вечернем горе,
По ночам, когда сон и лень,
Мое сердце — петух на заборе,
Выкликает с Востока день.

По песку, после ночи рыжему,

Утром солнце погонит коров.
…Я всю нежность из сердца выжму
Для предутренних тихих слов.
И, звеня голосами невнятными,
От весенних своих щедрот,
Всю зарю золотыми пятнами
По земле расплескает восход.
И о том же веселым гомоном
Целый день переклики галчат,
И ночью под месяцем сломанным
Молоточки под сердцем стучат…
Для кого же любовь выковывать,
Распылять золотым дождем, —
Если даже только от слова
Трепет крыльев в сердце моем.

«Студенческие годы». 1923. № 2

ОКНО, РАСКРЫТОЕ В НОЧЬ

Ветер раздул на окне занавески
Горячею ночью полей,
И льется в шуршаньи, и тянется в плеске
Густой и смолистый, как клей.

Погладит виски и у зеркала мутью

Качнет еще раз в глубине,
И ляжет на губы упругою грудью
В прохладном сосновом вине.

И там, за окном, где как звезды-гнилушки,

Где темь, бормотанье и стон,
Так медленно сыростью тянет с опушки.
Как влажные губы сквозь сон…

Так бьются всю ночь на окне занавески.

Вздуваясь, как парус, как флаг,
Как лживая жизнь, как зарницы и блески,
Как ты, как твой тающий шаг…

«Студенческие годы». 1923. № 4

ВЕСЕННЯЯ ВЕЧЕРНЯ

Весенний вечер замер у порога,
Потупив в землю синие глаза.
Бог Саваоф взглянул нежданно строго,
И потемнели грустно образа.

У Богоматери, ласкающей ребенка,

Чуть дрогнули концы густых ресниц.
И зазвенел тоскующе и звонко
Распев чтеца при шелесте страниц.

А за окном с железною решеткой,

Забыв в руке весеннюю свирель,
С улыбкою сияющей и кроткой
Брел по садам мечтательный Апрель.

«Русская мысль». (Прага; Берлин). 1923. № 3–5

ВЕЧЕРНЯЯ ЗВЕЗДА

I