Похождения Рокамболя. Книга 3. Клуб Червонных Валетов

- Вот мое духовное завещание. Я последний в роду; я имею только дальних родственников, которые богаче меня; я оставляю тебе мое состояние, чтобы ты сделала из него полезное употребление, раздавая бедным доходы с него.

Барон поцеловал прекрасную руку Баккара и умер.

Раскаявшаяся грешница не могла отказаться от состояния, назначенного для помощи бедным; сестра Луиза поняла, что она могла с пользою распорядиться им.

Тогда она вспомнила- свою прежнюю жизнь - жизнь., покрытую золотом нищеты; она вспомнила бедных безрассудных девушек, в кругу которых она жила, бывших сперва жертвами, а потом сделавшихся палачами; существ, бывших сначала честными, но которых леность и головокружительное стремление к роскоши вызвали из скромной жизни рабочего сословия и толкнули в бездну бесчисленных бедствий и осудили на беспрерывные переходы от роскоши к бедности и от веселья к горю.

И та, которая называлась некогда Баккара, поняла, что только она одна сумеет приносить утешение в мире грешниц и извлечь некоторых из них, самых молодых и менее испорченных или все они погибают. Сестра Луиза покинула свой монастырь и сделалась госпожою Шармэ.

С этой минуты она поселилась на улице Б юс и, я холодном и мрачном доме, в котором все напоминало прошедшие столетия и ничто не говорило о настоящем.

Входить в дом надо было через крыльцо, которое вело в темные сени, устланные черным и белым мрамором, и из которых был вход в обширный зал, меблированный во вкусе империи, украшенный резьбою и обитый темно-зелеными обоями; вид этого зала производил печальное и леденящее душу впечатление; возле него была маленькая комната, которую г-жа Шармэ превратила в свой кабинет и в молельню; в этой комнате она занималась своей огромной корреспонденцией.

Тем, которые видели раньше кокетливый будуар Баккара, располагающий к сладострастью, эта комната дала бы понятие о силе раскаяния грешницы. Можно было подумать, что это - келья монахини: там было так голо, холодно и печально на вид.

На стенах не было картин, стулья были камышовые, в камине не было огня, несмотря на то, что была глубокая зима.

Когда кто-нибудь приезжал к г-же Шармэ, она выходила в зал, где был огонь; когда же она была одна, она не выходила из своего рабочего кабинета.

Однако в этом кабинете была потайная дверь, скрывающая тайну. Г-жа Шармэ хотела сохранить воспоминание о Баккара.

Часто вечером, в то время, когда она уже никого не ждала к себе, когда занятия попечительницы были окончены, когда ее слуги, или лучше сказать слуги бедных, уже спали, когда Глубокое молчание водворялось в этом обширном и холодном жилище, молодая женщина брала в руки свечу, дотрагивалась до пружины потайной двери и переносилась как во сне из своего рабочего кабинета в комнату, так же мало походившую на него, как рай на ад.

Это был будуар или, лучше сказать, спальня Баккара, точь в точь такая же, какой она была у нее на улице Монсей. Те же серые обои, те же занавеси с полосами фиолетового бархата, те же картины и портрет грешницы во весь рост, произведение знаменитого художника. Тут были ее часы, ковер и мягкие комфортабельные стулья; одним словом, вся кокетливая мебель той комнаты, в которой она однажды целую ночь любовалась на ее милого Фернана, лежавшего без сознания; на камине лежал медальон и кинжал.

Медальон она сняла с шеи Фернана в ту ночь, после которой его увели от нее, как вора, и этот предмет, так много говоривший ей, не допустил ее до сумасшествия.

Кинжал был тот самый, который она приставила к горлу Фанни, ее вероломной- служанки, в тот вечер, когда она ушла из лечебницы.

Когда Баккара входила в эту таинственную комнату, она крепко запиралась, зажигала свечи на камине, потом раздвигала ' альков кровати, за которым была видна большая продолговатая картина, изображающая Фернана Рошэ, лежащего закутанным в большую английскую шаль; юта шаль была та самая, которую она набросила ему на плечи на улице Сен-Луи, откуда его перенесли к ней, без чувств, на улицу Монсей.

Каким образом она достала ату картину?

Однажды вечером она отправилась подать помощь бедному художнику, гениальному молодому человеку, умиравшему с голоду в ожидании славы и известности. Бедный артист жил на шестом этаже в истопленной комнате. Там на кровати, у изголовья которой горели две погребальные свечи, лежало тело молодой женщины, которая была прекрасна и после смерти. Несчастный молодой человек, со слезами на глазах, снимал портрет с милого лица той, которую вскоре должны были унести от него навсегда; а так как в торжественные минуты жизни талант проявляется сильнее, разбитый горем любовник сделался великим художником, и покойница была воспроизведена на холсте с ужасающей и изумительной верностью.

Г-жа Шармэ вошла и сказала:

- Не спрашивайте, кто я, и позвольте мне поплакать вместе с вами и помолиться у ее изголовья, пока вы будете работать.