Похождения Рокамболя. Книга 3. Клуб Червонных Валетов

- Боже мой! - сказал майор в заключение.- Не знаю, какую роль играют наши сочлены, но я нахожу, что ваша - совершенно безопасна. Никто не может доказать, что я не был знаком с вами вчера. Ведь могли же мы встретиться с вами на морских купаньях, на водах или где-нибудь в гостях. Мне показалось, что вы порядочный человек, и я не нашел затруднения представить вас маркизе. Случилось, что маркиза красавица и что вы любите ее, что вы красавец и она любит вас… Что я могу тут сделать? По совести, маркиз не вправе быть недовольным мною.

- Вами - нет, но мною?

- И вами также. Вы не друг маркиза, следовательно, вы не изменяете ему, маркиз вправе убить вас; но это не касается правосудия, потому что маркиз, по-видимому, не из тех людей, которые прибегают к исправительной полиции. Вы рискуете быть вызванным на дуэль, вот и все.

- В таком случае,- сказал спокойно Шерубин,- мы можем отправиться.

Майор позвонил.

- Жан, - сказал он вошедшему слуге, - распорядитесь, чтобы заложили карету.

Десять минут спустя майор одел пальто и сказал Шерубину:

- Идемте, я готов к вашим услугам.

Оба сошли вниз по лестнице и сели в экипаж. Через некоторое время они подъехали к отелю маркиза Ван-Гоп. Пробило половину одиннадцатого. Гостей съехалось еще немного и пир, обещавший быть блистательным, судя по приготовлениям, еще только начинался.

Не более тридцати особ окружали маркизу, сидевшую в своем будуаре, между тем как ее муж принимал гостей в зале и подавал руку приезжающим дамам.

Маркиз Ван-Гоп был человек лет сорока, но казался моложе. Он был высок ростом, имел расположение к полноте и казался человеком апоплексического сложения. Белокурый, с нежным цветом лица, с голубыми глазами, маркиз был очень красив и олицетворял прекрасный тип северного человека.

Его улыбка и взгляд были нежны, но заметно было, что этот человек крепкого сложения был подвержен бешеным припадкам гнева, это было- видно по его густым бровям, которые были темнее волос и бороды, они были так сближены, что почти сходились, когда он нахмуривал их.

Господин Ван-Гоп был добр, честен, сердечен, но он был ревнив.

Он ужасно ревновал свою жену, не потому, что видел измену, но потому, что боялся ее.

Эта ревность отравляла спокойную, счастливую и роскошную жизнь богатого банкира, тем более что он делал всевозможные усилия, чтобы скрыть свои мучения и называться человеком самым не ревнивым в мире. Для этого он давал балы и сопровождал свою Жену в свет.

Летом маркиз с женой беспрестанно приезжали на воды в Баде, Пиренеи и Виши и на морские купания. Зимой у них были назначенные дни - по средам - для парижской аристократии обоих берегов Сены. На них съезжались и финансисты, и дворянство.

В этот вечер, в то время, когда вошли майор Карден с Шеру- бином, маркиз разговаривал с высоким шестидесятилетним стариком, который, по-видимому, хотел казаться моложе.

Это был герцог де Шато-Мальи, старый кавалерийский генерал, который был еще очень красив, несмотря на свой зрелый ВОЗраСТ. _.

Прежние успехи кружили ему голову и в старости, он верил, совершенно чистосердечно, что его еще любят для него самого.

Поэтому он красил свои волосы и усы и носил под жилетом корсет.

Его одежда была до крайности изысканна, а его грудь была покрыта всевозможными орденами.

Герцог и хозяин прогуливались по залу, почти еще пустому. Так как им приходилось делать поворот у двери будуара, где сидела маркиза, окруженная гостями, то они могли видеть все, что там происходило.

Возле маркизы на софе сидела женщина, казавшаяся издали и при освещении дивною красавицей. Было ли ей двадцать пять лет или она приближалась к печальной границе сорокалетнего возраста - вечером, при свете люстр и канделябр никто не мог угадать этого.

Эта женщина, игравшая веером с небрежной грацией испанки, прелестно наклоняла голову, восхитительно улыбалась и делала премиленькие капризные движения. Это была г-жа Маласси, интимный друг маркизы Ван-Гоп.

Когда старый герцог подходил к двери будуара, он успевал каждый раз обменяться с госпожою Маласси или незаметным взглядом, или улыбкой, означавшей тайное понимание друг друга.

Майор, войдя в зал, пошел прямо к хозяину. Маркиз подал ему руку с видом любезности и бесцеремонности, означавшей, что майор был хорошо знаком в его доме.

- Любезный маркиз,- сказал он,- позвольте мне представить вам моего друга и родственника г-на Оскара де Верни.

Он указал на Шерубина. Тот поклонился, и маркиз намеревался уже небрежно поклониться ему, как раскланивался он каждый вечер с людьми, которых мало знал, но, взглянув на него, задрожал.

Шерубин действительно мог напугать своей наружностью такого ревнивого мужа, как г-н Ван-Гоп.

Шерубин обладал той дивной и роковой красотой, которая соблазняет женщин с живым воображением и с романтическим характером.

Шерубин, превратившийся в Оскара де Верни, был типом молодого кутилы, несколько уже уставшего. Его взгляд был томен и лицо, побледневшее от бессонных ночей, носило роковой отпечаток предназначения, которое он должен был выполнить.