Похождения Рокамболя. Книга 3. Клуб Червонных Валетов

Отсутствующий Фернан все еще не возвращался, но если он не был убит на дуэли, то невозможно было предполагать ни одной минуты, чтобы он был задержан где-нибудь силой; Эрмина надеялась, что ее муж приедет к вечеру; но вечер прошел, а Фернан не возвратился. Прошла и следующая ночь, наступило и утро, а его все не было. Мать и дочь Предавались самым мрачным предположениям.

Наконец Эрмина вышла из терпения. Она вспомнила о графе де Кергац и отправилась к нему.

Фернан был как бы поверенным Армана де Кергац по филантропическим делам. Во Время пребывания графа в Сицилии, Фернан управлял всеми его делами по благотворению и у него хранились все деньги для раздачи бедным.

Эрмина подумала, что де Кергац должен знать об отлучке Фернана. Когда она приехала к нему, он находился в кабинете со своим братом.

Кающийся брат с некоторого времени очень ревностно принялся за Исполнение своей новой обязанности. Он управлял с неподражаемым искусством тайной полицией брата, которой предоставлена была задача открыть и уничтожить опасную ассоциацию червонных валетов.

Граф немного удивился, увидев так рано утром госпожу Эрмину Рошэ, заплаканные глаза и бледность которой свидетельствовали о ее беспокойстве. Поэтому, увидев ее входящею в кабинет, он поспешно подошел к ней и изъявил свое удивление и беспокойство.

- Я пришла к вам узнать о своем муже,- сказала она немедля. Граф удивился.

- Как! - воскликнула Эрмина,- вы не видали его ни вчера, ни сегодня?

Граф отрицательно покачал головой.

Тогда госпожа Рошэ, дрожа всем телом, рассказала, каким образом исчез Фернан. Удивленный граф де Кергац слушал рассказ, посматривая то на нее, то на виконта Андреа.

- Вот странность! - воскликнул виконт, который скромно потупил глаза при виде молодой женщины, бывшей некогда предметом его преступных желаний.

Вдруг он воскликнул:

- Но ведь, наконец, не исчезают же люди таким образом в Париже; его найдут, иначе и быть не может.

В устах того, кто назывался прежде сэром Вильямсом, эта надежда была почти обещанием.

- Боже мой! Боже мой! - шептала Эрмина, - прошло уже тридцать шесть часов. Моего мужа, наверно, зарезали!

Арман вопросительно смотрел на брата и как будто бы просил его совета.

Виконт имел вид человека, пораженного дурною вестью и старающегося найти средство отвратить несчастье.

Эрмина смотрела на него умоляющим взглядом, как будто бы веете, которых баронет сэр Вильямс преследовал некогда своею ненавистью, должны были иметь безграничную и слепую доверчивость к раскаявшемуся виконту Андреа

- Сударыня,- сказал он растроганным голосом, клянусь вам, что если бы мне пришлось перевернуть весь свет и спуститься внутрь земли, я отыщу вашего мужа.

И, потупив глаза, он прибавил:

- Я должен заслужить прощение в моих преступлениях!

- Ах! - сказала тронутая Эрмина.- Ваши преступления уже давно забыты. Вы святой человек. Бог простил вас!

В то время, как она оканчивала эти слова, вошел лакей графа.

- Сударыня,- сказал он Эрмине,- ваш лакей там в зале и непременно требует, чтоб его допустили до вас.

- Пусть войдет,- сказал граф.

Эрмина выехала из дому в карете только с одним кучером. Лакей пришел пешком вслед за нею. Эрмина оживилась надеждой.

«Его послал Фернан»,- подумала она.

Лакей вошел и подал ей письмо.

- В ту минуту, как вы изволили выехать,- сказал он, - комиссионер принес письмо и просил тотчас же отдать его вам, сказав, что оно от барина.

Граф и его брат вздохнули свободнее; Эрмина вскрикнула от радости и живо схватила письмо. Следовательно, он не умер! Но, взглянув на конверт, она побледнела…

Почерк был чужой.

Однако она распечатала письмо и вытащила из конверта маленький листок, издававший легкий и приятный запах духов, употребляемых людьми хорошего тона. Листок был исписан тонким, мелким и продолговатым женским почерком.

Она терпеливо перевернула листок и, посмотрев прежде всего на подпись, увидела имя мужа, подписанное его рукою. Тогда только у нее отлегло от сердца. Не спрашивая себя, почему он не написал сам, а только подписался, она стала читать письмо, написанное Бирюзой утром, в то время, когда очарованный Фернан смотрел на нее с восхищением. Женщине, обожаемой еще накануне, такое письмо от человека, проводившего всю жизнь на коленях перед нею, показалось, конечно, странным. Легкий, почти дерзкий тон письма, холодность выражений, небрежность от первой до последней строчки - все это могло бы свести с ума женщину и менее ревнивую, нежели Эрмина, менее привыкшую к почтительному обращению, на которое она имела законное право. Фернан поручил чужой женщине написать записку и не уведомил жену, где он находится, он неопределенно говорил о своем Возвращении, как будто бы не уверен был в этом и подчинялся чужой воле.

У Эрмины не достало силы произнести ни одного слова; она молча подала письмо Арману, который взял его и прочитал, обнаруживая после каждой строчки все большее удивление.