Похождения Рокамболя. Книга 3. Клуб Червонных Валетов

- Топаза,- сказал господин Шато-Мальи,- одно из тех развращенных созданий, которых ад, к счастью, очень редко выбрасывает из недр своих под соблазнительною оболочкой ангела. Это - женщина без сердца, без стыда, без совести, но прелестна до Того, что доводит до отчаяния, и ее взгляд ослепляет и одуряет, ее голос обворожителен; она владеет тем коварным гением соблазна, которого никогда не могут, иметь честные женщины нашего круга. Я целых три года находился в когтях у этого чудовища, которое умеет казаться ангелом; я едва не отдал ей свою жизнь, сердце и все состояние, половину которого она успела похитить у меня. Однако, я имел уже опыт в жизни и ничему не верил. Но, чтоб вырвать меня из розовых когтей этого чудовища, моим близким друзьям пришлось собрать семейный совет и заменить мою волю их собственным приговором. Меня схватили однажды ночью у меня на дому, посадили в почтовую карету и двое из моих друзей увезли меня в Германию за Рейн, за двести или триста лье от женщины-минотавра, поедавшего меня живого.

Граф замолчал и посмотрел на Эрмину. Она была бледна, как мраморная статуя. Вся ее жизнь, казалось, сосредоточилась в ее взгляде, и она с жадностью слушала рассказ, как преступники слушают печальный приговор.

- Целый год странствований, преданность моих друзей, тысячи доказательств предательства этого создания, едва могли излечить меня. Итак, если верить почерку этого письма, вот в какие руки попал ваш муж, неизвестно по какому таинственному стечению обстоятельств, которого я еще не могу разобрать…

Тут граф увидел, что Эрмина разбита, что она изнемогает под тяжестью сообщенных ей сведений, что она ясно видит полуоткрывшуюся пропасть; он взял ее руку и пожал с почтительной нежностью.

- Вы понимаете теперь,- сказал он,- почему я потребовал вашего слова… Я один только могу спасти его, вас и состояние вашего сына, которое расстаяло бы в ненасытных руках этого чудовища, как слиток золота в горне; но для этого нужно, чтобы вы позволили вполне руководить вами; нужно, чтобы вы даровали мне слепое доверие, чтобы каждый ваш поступок был начертан мною. Только при этих условиях я могу возвратить счастье в ваш дом.

Две горячие слезы безмолвно покатились по щекам молодой женщины.

- Я буду повиноваться вам, - сказала она, - повиноваться, как брату…

- Отлично,- сказал он, - в таком случае я спасу вас. С этого дня я не должен показываться здесь. Ваш муж не должен знать, что я приходил сюда; я должен казаться чужим для вас.

- Боже мой! - сказала она, внезапно испугавшись,- неужели я не увижу вас?

- Увидите,- сказал граф,- завтра вечером, в сумерки, выходите пешком из дому, наймите карету и поезжайте в Елисейские поля. Я буду ждать в конце аллеи лорда Байрона.

Так как Эрмина была в нерешимости, он сказал ей, устремив на нее честный и спокойный взгляд:

- Посмотрите на меня, разве я не чистосердечен?

- Я приеду,- сказала она, покраснев от того, что выказала нерешимость.

Граф встал, поцеловал у нее руку и прибавил:

- Верьте мне… я спасу вас… До свидания…

Он сделал два шага к двери и воротился:

- Никому ни слова об этом, даже вашей матери; от этого зависит успех.

- Я вам это обещаю,- отвечала она.

Соблазнитель ушел, оставив Эрмину на жертву самого мрачного беспокойства; но уже полную доверия и надежды на человека, которого проклятый сэр Вильямс поставил на ее дорогу.

XXIV.

Граф де Шато-Мальи приезжал к Эрмине в фаэтоне, которым правил сам. С ним был только крошечный грум.

Молодой граф был немного взволнован сценой, которую разыграл с настоящим драматическим талантом. За неделю перед этим он, может быть, покраснел бы от такого поведения. Но теперь жребий был брошен; при том же он говорил себе, что в любви все средства хороши, если они ведут к успеху.

Граф, утешая себя таким образом, подъехал к дому. Он имел прекрасное помещение на первом этаже и был человек со вкусом, который был заметен в мебели и в малейших подробностях его квартиры. Он умел соединить, что случается очень редко, богатство банкира со строгой простотой дворянина. Его столовая была украшена картинами, изображавшими охоту и рыбную ловлю, стоившими свыше шести тысяч экю. В прочих комнатах висели картины Мурилло и Гобема, китайские бронзовые вещи дивной, артистической работы; темно-серые обои, спальня с мебелью из старого дуба, доказывали, что граф ненавидел излишеств позолоты, зеркал и разных побрякушек, которые так любят выставлять напоказ некоторые театральные королевы и некоторые господа сомнительного вкуса.

Прислуга графа состояла из грума-британца, старухи-кухарки и араба, названного в противоположность с черным цветом,его кожи - Снежным Комом.

Снежный Ком, находившийся в столовой и с наслаждением растянувшийся на стульях, побежал отворить дверь своему господину и сказал, что его ждет какой-то незнакомец.

- Хорошо, - сказал граф, пройдя мимо.

- Вероятно он ожидал этого посещения. Он отворил дверь в залу.