сообщает такие известия о них, в которых добавления и отклонения [против того, что сказано выше]. Он говорит, что гузы — племя, которое во времена ал-Махди перешло в Мавераннахр из местностей тугузгузов[488], из отдаленных мест страны тюрков. Они приняли ислам, и к ним обратился за помощью Муканна' — морочивший головы обманными чудесами[489]; они помогали ему, пока не пришло к концу его дело[490]. Когда же выступили против него войска, они оставили его без помощи и предали его. Таков их обычай во всякой державе, где они были. Подобное этому они сделали с царями [рода] хакана[491], но тюрки-карлуки воспротивились им и прогнали их с их мест. Эмир Зенги ибн Халифа аш-Шайбани, завладевший пределами Тохаристана, призвал их к себе и поселил в своей области. Между ним и эмиром Кумачем была вражда, которую время усилило благодаря их соседству друг с другом. Каждый из них хотел одержать верх над другим, и расправиться с ним. Благодаря [гузам] Зенги усилился, и они пошли с ним к Балху для войны с Кумачем. Кумач вступил с ним в переписку, они склонились к нему и оставили Зенги без помощи в битве. Зенги и его сын были взяты в плен, Кумач убил сына Зенги и стал кормить отца мясом его сына, а потом убил также и отца. Кумач дал гузам в удел местности и допустил их на пастбище своей области. Когда же появился ал-Хусайн ибн ал-Хасан ал-Гури и направился к Балху, против него выступил Кумач со своими войсками и с ним гузы. Гузы бросили его, присоединились к ал-Гури, и тот овладел городом Балхом. Султан Синджар выступил к Балху, а ал-Гури оставил его после сражения, в котором [Синджар] был разбит. Потом ал-Гури явился к султану Синджару, будучи не в состоянии сопротивляться ему, и тот вернул его в Газну. Гузы остались в местностях Тохаристана, а в душе Кумача был сильный гнев на них за то, что они сделали с ним, и он хотел удалить их из |81| своей области. Они собрались, к ним присоединились племена из тюрков, и своим предводителем они сделали тюрка [по имени] Арслан Мука[492]. Кумач собрал свои войска и вышел к ним навстречу, они сражались целый день до ночи. Кумач и его войско бежали, он и его сын попали в плен, и гузы убили их, овладели окрестностями Балха и стали разорять их грабежами, убийствами и взятием в плен. Известие об этом дошло до султана Синджара, он собрал свои войска и выступил против них. Они послали к нему просить прощения и извинились, но он не принял их извинения.
В мухарраме
пятьсот сорок восьмого года [гузам] прибыл авангард султана, в котором был Мухаммад, сын убитого Абу Бакра ибн Кумача, и ал-Му'авийа Ай-Аба[493], а за ними султан Синджар. Гузы встретили его, после того, как они посылали к нему просить прощения, предлагая деньги, покорность и подчинение всему, что им будет приказано. Синджар же не принял этого от них и выступил против них. Они встретили его, сразились с ним, противостояли ему, и битва продолжалась долго. Войска султана и он сам бежали и направились к Балху в самом скверном виде, а гузы последовали за ними. Они сразились второй раз, султан Синджар также был разбит и в сафаре того же года бежал в Мерв. Гузы направились туда. Когда хорасанские войска услышали об их приближении, то бросились бежать от них из-за страха и ужаса перед ними, который обуял их сердца. Когда султан и войско оставили Мерв, гузы вошли в него и разграбили его самым ужасным образом.
Это было в месяце джумада-л-ула
того же года. Там было убито множество из его населения и великих людей. Из их числа: главный судья ал-Хусайн ибн Мухаммад ал-Арсабанди, судья 'Али ибн Мас'уд и другие выдающиеся ученые. Когда Синджар вышел из Мерва, он направился в Андараб[494]. Гузы взяли его в плен. Они посадили его на султанский трон по его обычаю, встали перед ним и изъявили ему свою покорность.
Потом, в раджабе
того же года, они возобновили грабеж в Мерве. Жители его оказали им сопротивление, ожесточенно сражались с ними и в этом сражении истратили свои силы и возможности. Они ослабели и покорились гузам, а те разграбили Мерв еще хуже, чем в первый раз, не оставив в нем ничего. Все эмиры Хорасана и везир его (Синджара) Тахир ибн Фахр ал-Мулк покинули Синджара, и около него не осталось никого, кроме немногих его приближенных и слуг.