Читаем Полутона: стихи разных состояний полностью

Другие знания и судьбы.


А я дождю сегодня рад,

Ведь он душе моей, что брат.

И фуги труб и крыш сюиты

Небрежною рукой разлиты

По улица и по дворам:

То тут, то там, то тут, то там.


Дарю порыву ветра зонт

И радуюсь, на горизонт

Смотря с надеждой и тревогой.

Мы нынче живы, слава Богу,

Мы нынче сыты, Богу слава,

Мы вместе все еще. По праву

Сказать, иного и не надо.

Дождю я рад, ты тоже рада,

Что Солнце, пусть не видно, встало,

Что ты сегодня сладко спала,

Что МЫ вчера, сегодня, завтра,

Что награжденные мы мартом.

И в том подарке наших дней

Ты узнаешь меня сильней,

Я узнаю тебя сильнее

И этим жив и тем живее.

И каждой капле рад дождя,

Ведь остаемся, уходя…


24.08.17


Уходящий в рассвет


Отсутствие в сердце добра, словно двери, что заперты, к Богу.

Лишь бьется пичугой, в стекло, надежда в последний рассвет

Открыть их и, свежестью ветра, наполнив свой вдох,

позабыть про тревогу

И сесть на крыльце, чтоб понять что тебя больше нет.


Малиновых красок Восток разбрасает в спонтанном порыве

Промеж облаков, слепоту уносящих, ночи.

Не ладаном пахнет, а тем, как на заднем дворе распускаются сливы

А в уснувших глазах, солнца блеск, словно пламя свечи.


Тревог и исканий закончены тяжбы земные-иные пути.

Лишь оставшимся в суетном мире, твой горек уход в тишину:

Им жалко себя, без тебя, остающимся в доме, на том перепутье,

Где ты встретил Бога, вернувшего в сердце, что каменным было, любовь и весну.


Теперь рассвело. Новый жизни побеги насытится днем своим первым стремятся

И тянутся к Солнцу, восторженны делом Его.

Ты смотришь и знаешь, что поводов много вернутся,

Но чтобы остаться достаточно лишь одного…


Ок. 24.07.17


Вантовый мост. Белое


Башни моста испанской «Саградой Фамильей» врезаются в небо,

И светом, до синего, мрак грозовых облаков растворяют.

Натянуты ванты, что жилы, несущие ношу в надрывном желанье

Доставить ее и спорхнуть в неизбежность, что птицы, клюющие очи героев.


И пусть суете свои вирши слагают поэты, лишенные вкуса мечты и надежды.

Лететь в безысходное всё белой чайкой, чья жизнь протекает у мусорных баков

Отважнейший вызов из сделанных! В этом истоки пучины, взрывающий лед по Весне

И несущей отжитое, в даль из лазоревых бликов, играющих солнечным зайчиком в вантах

Представавшим «Соградой Фамильей», моста, в час заката над Городом жизни…


14.07.17


Майская дочь


На солнце прозрачна, в дыхании звуков

Почти растворенная, дочерью мая парящая

Легкой походкой, по улице в бабах и мужиках.


Смотришь испуганно. Но только ты настоящая

И понимать это – невыносимая сердцу остывшему мука.

Но пропадешь ты, навечно застыв лишь в глазах


Бюста смотрящего многие лета, без слезно

На череду безразлично обычных особ

Шумно стирающих этой дорогой набойки,


Что продают себя так нарочито и бойко.

Аж покрывает, с бестактности этой, озноб.

Но быть приходится и к потаскухам любезным.


Мая прошедшего дочь, сохрани белизну

Кожи своей, даже если придется возится

В серой грязи, где копаются маски, не лица,

Чтобы Господь улыбался, увидев весну

Там в глубине этих ярких, напуганных глаз.

Жаль, что пришлось много раньше родится

Мне до тебя. Слишком много, чтоб было сейчас

Нам для двоих. Ты начало! Я тоже начало…конца.


05.07.17


Вечность


Раздельно разделяя радость дня

Стоящие у разных океанов

Алкали в утопающем Светиле

Надежду в то, что были позабыли,

В роскошестве гостиничных воланов

И горечи десертной миндаля.


Завороженные слезой, в бокале, льда.

Подобно мертвым рыбам взгляд их мутен

И пятна от игристого вина

Темнеют, словно ночь, что отдана

На откуп им, утратившим в уюте

Себя, забытого в какие-то года.


Столетья пролетят, но океан гремит

Волною, набегающей на скалы,

Что разбиваются, как всплески торжества

И может быть, в рассвет, забытые слова,

Которые одна душа искала,

Другая, ей, с надеждой, повторит.


19.05.17


Майский сон


Ловец, отставив клетки, птиц кормил:

Слетались разные и дружно верещали

И в суматошной пире том не знали,

Что кормят с рук лишь тех, чей клетка мир.

*

Одних свобода – повод для других ее лишится!

Стоит ли печаль прекрасных глаз

Той песни одинокой соловья, что на заре звучит

В открытое окно. А солнца луч стремится

Ворваться и ласкать ее сейчас,

Пока она, под трели птахи, спит

Разнеженною нимфой в мире грез,

Забыв на миг, что мир ее немногим больше,

Чем клетка у пичуги, на окне.

Ловец, принесший клетки, у одра ее, букет возложит роз.

И станут прутья клетки тем лишь толще…

*

Испуганно проснулась… Но, все было лишь во сне….


03.05.17


Черное


Черные тени, день презирая,

Ночь приближают, себя растворяя

В ней, словно кошки, нашедшие ход

В дом, где проходит еще один год

В трезвом бреду восприятия быта.

Бледным желтком, как случайно, разлита

Тело луны между звездных полей,

Что нет прекраснее, что нет черней.

И из бездонного ночи сознания

Верится вновь воссоздать мироздание,

Где, словно кошки, попавшие в дом

Мы остаёмся с тобою вдвоем…


ок.26.04.17


Примавера


Еще не сломан лед теплом лучей весны,

Еще не слышно птиц,вернувшихся до дома,

Но дни уже длинней,приятственно ясны,

И чаще у дверей сидит уж кот гулена.


Все хотеться еще укутываться в плед

И греется, в вечеру....но реже,много реже.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Река Ванчуань
Река Ванчуань

Настоящее издание наиболее полно представляет творчество великого китайского поэта и художника Ван Вэя (701–761 гг). В издание вошли практически все существующие на сегодняшний день переводы его произведений, выполненные такими мастерами как акад. В. М. Алексеев, Ю. К. Щуцкий, акад. Н. И. Конрад, В. Н. Маркова, А. И. Гитович, А. А. Штейнберг, В. Т. Сухоруков, Л. Н. Меньшиков, Б. Б. Вахтин, В. В. Мазепус, А. Г. Сторожук, А. В. Матвеев.В приложениях представлены: циклы Ван Вэя и Пэй Ди «Река Ванчуань» в антологии переводов; приписываемый Ван Вэю катехизис живописи в переводе акад. В. М. Алексеева; творчество поэтов из круга Ван Вэя в антологии переводов; исследование и переводы буддийских текстов Ван Вэя, выполненные Г. Б. Дагдановым.Целый ряд переводов публикуются впервые.Издание рассчитано на самый широкий круг читателей.

Ван Вэй , Ван Вэй

Поэзия / Стихи и поэзия
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия