Поселенцы (= Пионеры) [старая орфография]

Отсрочка эта однако не согласовалась съ нетерпніемъ шерифа.

— Я приказываю вамъ, Натаніель Бумпо, закричалъ онъ, — подчиниться закону, a вамъ, господа, приказываю содйствовать мн въ исполненіи моихъ обязанностей. Веньяминъ Пенгильямъ, сдавайтесь!

— Сдайтесь, Веньяминъ! прорычалъ также капитанъ Голлистеръ; сдайтесь, или не ждите никакой пощады.

— Къ чорту съ вашей пощадой! возразилъ Веньяминъ. Подойдите, если смете.

— Веньяминъ, сказалъ шерифъ, я вамъ даю еще минуту на размышленіе; подумайте, что вы длаете?

— Господинъ шерифъ! возразилъ Натти, — ваши приглашенія ни къ чему не ведутъ. Я вамъ только говорю, что y насъ въ пещер довольно пороху, чтобы взорвать на воздухъ скалу, на которой вы стоите, и я не пожалю своей крыши, если вы насъ не оставите въ поко.

При этой угроз шерифъ такъ поспшно отступилъ, что капитанъ Голлистеръ счелъ его быстроту за знакъ къ наступленію и тотчасъ приступилъ къ длу.

— Въ штыки! прокричалъ онъ; впередъ!

Голлистеръ бросился впередъ и направилъ страшный ударъ на Веньямина, который однако отпарировалъ его выстрлившимъ въ то же время ружьемъ, и, вскарабкавшись наверхъ, старался удержаться на подъем. Когда это удалось ему, то онъ замахалъ саблею и крикнулъ:

— Побда! укрпленіе наше! Впередъ! впередъ!

Но голосъ его раздавался напрасно, ибо пока онъ, какъ храбрый предводитель, производилъ нападеніе, весь отрядъ его разсялся при выстрл Веньямина и неудержимо бросился бжать къ деревн.

Натти между тмъ наскочилъ на капитана, схватилъ его за грудь и перебросилъ его назадъ изъ своихъ укрпленій. Храбрый капитанъ упалъ на спуск крутой горы, не могъ удержаться въ своемъ замшательств и скатился по всей гор внизъ, гд, къ немалому своему удивленію, очутился y ногъ своей дражайшей половины.

Пока онъ подымался медленно и совершенно растерянный, борьба наверху завязалась сильне прежняго. Когда Натти увидлъ, что врагъ его, какъ выражался Веньяминъ Пумпъ, отступалъ на всхъ парусахъ, онъ снова обратилъ вниманіе свое на прочихъ осаждающихъ. Для Билли было бы легкимъ дломъ воспользоваться замшательствомъ для овладнія укрпленіемъ, но такое враждебное дйствіе, казалось, не приходило въ голову порубщику, ибо онъ радовался и громко хохоталъ, когда капитанъ совершалъ свое быстрое путешествіе внизъ. Совершенно забывшись въ своей веселости, онъ наконецъ совсмъ услся на землю, топалъ ногами отъ внутренняго удовольствія и заливался громкимъ хохотомъ. Это возбудило въ Долитл любопытство, и онъ попытался выйти изъ за дерева, чтобы ближе осмотрть подробности сраженія. Онъ сдлалъ это осторожно, но не съ должною осмотрительностію, и когда нсколько показалась задняя часть его тла, то ружье Натти быстро направилось на нее. Лишь только раздался выстрлъ, какъ Гирамъ громко вскрикнулъ, прошелъ нсколько шаговъ впередъ и, рыча отъ злобы, упалъ на землю, между тмъ какъ на одежд его показалась кровь. Натти принявъ всю свою ловкость, нанесъ ему чувствительную, но отнюдь не опасную рану, въ наказаніе за всю его злость.

Крики Долитля до того возбудили мужество остатковъ отряда, что они быстро двинулись впередъ, и Билли имлъ уже намреніе взлзть на валъ, какъ вдругъ совершенно неожиданно появился судья Темпль и положилъ конецъ всей шутк, которая грозила сдлаться опасною.

— Тишина и миръ! вскричалъ онъ. — Для чего проливать здсь кровь? Разв законъ не довольно силенъ, чтобы могъ самъ защищать себя, вмсто того, чтобъ вооружались какъ въ военное время.

— Это народное сборище, это… — воскликнулъ шерифъ съ отдаленной скалы.

— Э, что за вздоръ! скажите лучше чортово сборище, перебилъ его судья. — Приказываю мириться.

— Стой! не нужно боле кровопролитія! воскликнулъ голосъ съ вершины горы: — Не стрляйте; мы сдаемся и дозволяемъ вамъ войти въ пещеру.

Общее удивленіе при такихъ словахъ удержало продолженіе непріязненныхъ дйствій. Натти снова зарядившій уже ружье свое, спокойно услся на древесный стволъ, a враги съ нетерпніемъ ожидали исхода этихъ обстоятельствъ. Эдвардсъ и нмецкій маіоръ Гартманъ сбжали съ горы внизъ, вошли въ пещеру, вернулись спустя нсколько минутъ и вынесли на простомъ, покрытомъ оленьей кожей, стул, старца, котораго они заботливо и почтительно спустили на землю среди всего собранія. Голова его покрыта была мягкими серебристыми локонами, одежда состояла изъ богатой, хотя и нсколько поношенной матеріи, a ноги обуты были въ столь прекрасные мокассины, какіе только можетъ сдлать искусная рука индйца. Черты его были серьезны и полны достоинства, но лишенные выраженія глаза его показывали, что умъ его ослаблъ и сдлался отъ старости дтскимъ.

Натти сталъ за стуломъ достойнаго старца, a маіоръ Гартманъ около него. Эдвардсъ заключилъ старца въ свои объятія.

— Кто этотъ человкъ? спросилъ Мармадукъ Темпль, пока старецъ смотрлъ вокругъ безсмысленными глазами.