Послания Ивана Грозного

разочароваться. Доказательством этому может служить уже послание в

Кирилло-Белозерский монастырь, написанное царем еще до грамоты

Грязному - в 1573 г.

«Послание царя и великого князя Иоанна Васильевича всеа Руси в

Кирилов монастырь игумену Козме, иже о Христе с братиею» не было еще,

сколько нам известно, предметом специального исследования историка. До

сих пор это послание привлекало к себе внимание исследователей лишь с

литературной и культурно-бытовой стороны. А между тем, оно несомненно

заслуживает внимания и с чисто исторической точки зрения. Характерны

уже сами обстоятельства появления этого послания - оно написано в ответ

на грамоту игумена и «братии» монастыря в связи с конфликтом между

464

двумя влиятельными монахами - Ионой, в миру Иваном Васильевичем

Шереметевым, и Варлаамом, в миру Василием Степановичем Собакиным.

Это люди совершенно различного склада: Шереметевы - старый

московский боярский род, пользовавшийся большим влиянием еще при

предках Грозного и впавший в немилость накануне опричнины; Собакины

- представители одного из служилых родов, возвысившихся в годы

опричнины ( Ср.: С. Б. Веселовский. Синодик опальных царя Ивана как

исторический источник. Пробл. источниковед., т. III, 1940, стр. 339. ),

главным образом благодаря женитьбе царя (в 1571 г.) на

представительнице этого рода - Марфе Собакиной. Варлаам (Василий

Собакин) играл в Кирилло-Бзлозерском монастыре своеобразную роль

царского уполномоченного, - Грозный иронически сравнивал его

положение в монастыре с положением римского прокуратора Пилата:

«понеже от царские власти послан»; руководство монастыря, очевидно,

тяготилось присутствием Собакина и благоволило к Шереметеву. В 1573 г.

Собакины разделили участь многих родов, возвысившихся в годы

опричнины: попали в опалу (племянники Варлаама были обвинены в

«чародействе»). Ободренные этим обстоятельством игумен и «братия»

Кирилло-Белозерского монастыря и отправили царю свою грамоту,

порицая Собакина и заступаясь за Шереметева. Но руководителям

монастыря пришлось испытать разочарование: несмотря на свое

недовольство Собакиными, Грозный не пожелал разделить

благосклонность игумена Козьмы и «братии» к Шереметеву, и, начав свое

послание с выражений глубочайшего уважения «господам и отцам»,

кончил его строжайшим выговором за покровительство опальному

боярину. «Другой на вас Сильвестр наскочил», - зловеще заметил царь,

напоминая игумену о ненавистном «попе», одном из вождей «избранной

рады», к которой, кстати сказать, был близок в свое время и И. В.

Шереметев.

Но недовольство царя Шереметевым и покровительствовавшим ему

монастырским начальством объяснялось не только прошлым опального

боярина. Положение Шереметева в Кирилло-Белозерском монастыре уже

после его пострижения и превращения в монаха Иону тоже давало

основания для беспокойства. Грозному стало известно, что опальный

боярин, ставший «непогребенным мертвецом», продолжает владеть

собственностью - держать при монастыре «особные годовые запасы».

Монастырское начальство, с которым Грозный начал спор о Шереметеве

еще задолго до написания послания 1573 г., указывало царю, невидимому,

что эти шереметевские запасы служат подспорьем для хозяйства самого

монастыря. Спор приобретал, таким образом, принципиальный характер:

речь шла уже не об одном Шереметеве, а о монастырском хозяйстве в

целом. Мнение царя по этому вопросу было вполне определенным:

монастырь, имеющий собственные «села», ни от кого не должен зависеть в

материальном отношении. «Милые мои!, - писал Грозный в послании, -

465

доселе многие страны Кирилов пропитывал и в трудные времена, а ныне и

самех вас в хлебное время, толико бы не Шереметев перекормил, и вам бы

всем з голоду перемерети». Но точке зрения Грозного, принципиального

противника того, чтобы монастырь «гонялся за бояры», противостояла

точка зрения принципиальных защитников такого положения: «Не глаголи

никто же, - с негодованием восклицает царь, - студные сия глаголы

[постыдные слова]: яко только нам з бояры не знаться - ино монастырь без

даяния оскудеет». Для того чтобы понять, почему эти «студные глаголы»

так возмущали Грозного, следует вспомнить обстоятельство, отмеченное

несколькими исследователями. Время опричнины характеризуется

усиленным наплывом «вкладов» в монастыри: бояре, неуверенные в эти

трудные для них годы в прочности своих владений, очень часто