Послания Ивана Грозного

объясняет эту реформу. Иа «челобитной Иванца Московского» (тщательно

копирующей стиль подлинных челобитных) мы узнаём, что под властью

«Иванца» находится какая-то особая территория, к которой он

намеревается присоединять «вотчинишки» еще каких-то «людишек»,

находящиеся пока во владении «великого князя всеа Руси»; из этих

вотчинишек он собирается «отсылатьипрочь» тех, которые ему «не

надобны». Картина знакомая: «удел Иванца» с неизбежностью напоминает

нам «особый двор государев» - опричнину. Как известно, одной из

важнейших сторон опричной реформы было разрушение материальной

базы родовитого боярства путем создания особой («опричной»)

территории, принудительного выселения из нее старых владельцев и.

передачи их владений новым людям. «Удел Иванца» - это, очевидно, какая-

то новая форма опричной территории.

Зачем же Грозному понадобилась эта новая форма и весь политический

«маскарад» 1576г.? ( П. А. Садиков, отметивший связь назначения Симеона

«великим князем» с опричниной, считает, однако, что «объяснение

подобного маскарада» следует «искать во внешне-политической

конъюнктуре» (ук. соч., стр. 43). Ниже (в комментарии к посланию

467

Симеону, прим. 1) мы указываем, почему это предположение П. А.

Садикова не представляется достаточно убедительным. ). Ответ на это

дают, как кажется,, известия нескольких иностранцев, посетивших Русь

как раз в «правление» Симеона Бекбулатовича. Один из них, посол

английской королевы Елизаветы Д. Сильвестр, удостоился личной

аудиенции у «Иванца Московского» и имел с ним довольно интимный

разговор. Во время этого разговора Грозный указывал Сильвестру на

фиктивность своего отречения, но объяснял его «опасным положением

государей», которые «подвержены переворотам (chaunge)», «что в

настоящее время и оправдалось, ибо мы передали сан нашего

правительства...в руки чужеродца...Причиной (occasion) этого является

преступное и злокозненное поведение наших подданных, которые ропщут

и противятся нам; вместо верноподданнического повиновения они

составляют заговоры против нашей особы» ( Ю. Толстой. Первые 40 лет

сношений между Россиею и Англиею. СПб., 1875, стр. 179 - 182. ). Сходное

объяснение было, очевидно, дано и германскому послу Даниилу Принцу: в

своем рассказе о путешествии в Москву в 1576 г. он писал, что царь

передал власть Симеону «по причине подлости подданных» ( Даниил

Принц из Бухова. Начало и возвышение Московии, Чтения ОИДР, 1876, кн.

III, отд. IV, стр. 29. ). Дополнением к этим известиям могут служить

известия иностранцев, писавших несколько позже, - англичан Горсея и

Флетчера: по их словам, Симеон Бекбулатович нужен был царю как

подставное лицо для проведения каких-то непопулярных, но доходных

мероприятий ( Горсеи. Записки о Московии. СПб., 1909, стр. 30 - 31;

Флетчер. О государстве Русском. СПб., 1905, стр. 50. Относительно

конкретного характера этих мероприятий оба источника расходятся:

Горсей говорит об уничтожении «прежних долгов» вообще, Флетчер - об

уничтожении жалованных грамот монастырям. ). Сопоставив известия

иностранцев с посланием «Иванца Московского», мы легко сможем

понять, в каком именно вопросе Грозный ожидал наибольшего

сопротивления «подлых подданных». Пропаганда «крестопреступников»

вне и внутри Русского государства и действительные злоупотребления

некоторых из «государевых слуг» сделали опричнину непопулярной; в

течение многих лет ее существования Грозный объявлял через своих

послов, что у него «опричнины нет»; в 1572 г. он и формально пошел на ее

отмену. Реформа 1564 г., проведенная Грозным, в значительной степени