Прелесть

Фаулер молниеносно, с кошачьей ловкостью взвился на ноги.

— Да черт бы вас побрал! — взревел он. — Я прилетел к вам с тем, что вы хотели узнать. С результатом поиска, на который вы потратили миллиарды долларов, а еще, как вам наверняка известно, сотни жизней. По всему Юпитеру вы понаставили конверсионных станций. Десятками пропускали через них людей, и они не возвращались, а вы считали их погибшими и посылали других. Они не возвращаются по одной-единственной причине: не хотят. Для них невыносима мысль о том, чтобы снова сделаться человеком. Но вот прилетаю я, предстаю перед вами, и что это дает? Ничего, кроме высокопарных речей, уверток, сомнений и подозрений. И наконец мне заявляют: «Хоть ты и прав во всем, но не стоило тебе вообще возвращаться». — У него вдруг опустились плечи, руки повисли плетьми. — Надеюсь, я свободен? Мне здесь больше нечего делать.

Вебстер медленно кивнул:

— Безусловно, вы свободны. С самого начала были свободны. Я попросил вас задержаться исключительно на время проверки.

— И я могу улететь на Юпитер?

— В сложившейся ситуации, — проговорил Вебстер, — такое решение кажется неплохим.

— Удивлен, что вы сами его не предложили, — с горечью произнес Фаулер. — Для вас это был бы идеальный выход. Мой доклад — под сукно, и можно дальше управлять Солнечной системой — как в детской игре на полу в гостиной. Вот так ваша семейка уже который век совершает глупость за глупостью, а население планеты почему-то не считает нужным положить этому конец. По вине вашего предка миру не досталась философия Джувейна, а другой предок воспрепятствовал сотрудничеству людей с мутантами…

— Фаулер, не приплетайте меня и мою семью! — резко потребовал Вебстер. — Все гораздо серьезнее, чем вам…

Его слова были заглушены ревом разбушевавшегося Фаулера:

— Но в этот раз я не позволю вам все испортить! Из-за вас, Вебстеров, мир и так уже потерял слишком много! А сейчас у него такой прекрасный шанс! Я расскажу людям о Юпитере! Выступлю по радио, дам интервью прессе! Буду кричать с крыш! Я…

У него сорвался голос и затряслись плечи.

А у Вебстера голос вдруг наполнился яростью:

— Ничего не выйдет, Фаулер. Я не допущу. Я буду драться с вами.

Фаулер резко развернулся и широким шагом двинулся к воротам парка. Застывший в кресле Вебстер почувствовал прикосновение когтей к ноге.

— Шеф, догнать его? — спросил Элмер. — Остановить?

— Пусть идет, — покачал головой Вебстер. — Пусть делает, что хочет, — у него на это не меньше прав, чем у меня.

Сквозь ограду подул холодный ветер, зашелестел в капюшоне на голове Вебстера.

В мозгу гремели слова, произнесенные здесь, в этом парке, минуту назад — но как будто донесшиеся из вековой дали: «По вине вашего предка миру не досталась философия Джувейна…»

«По вине вашего предка…»

Вебстер так сильно сжал кулаки, что ногти впились в ладони.

«Проклятие, — подумал он. — Вот что мы есть. Проклятие человечества. Философия Джувейна… Мутанты… Но мутанты заполучили философию Джувейна века назад — и до сих пор ею не воспользовались. Джо отнял ее у Гранта, а Грант всю жизнь безуспешно пытался ее вернуть.

Возможно, — размышлял Вебстер, пытаясь успокоить совесть, — значение этой философии сильно переоценено. Будь иначе, мутанты нашли бы ей применение. А может — и правда, отчего бы не допустить? — они просто блефовали. Ну, какие основания считать, что мутанты разобрались в наследии марсианского мыслителя лучше, чем люди?»

Раздался тихий металлический кашель, и Вебстер оглянулся. В дверях стоял маленький серый робот.

— Вам звонят, сэр, — сообщил он. — Вызов, которого вы ждали.

На экране появилось лицо Дженкинса — старое, изношенное до уродства. У роботов последних моделей лица гладкие и очень похожие на человеческие.

— Прошу извинить за беспокойство, сэр, — заговорил Дженкинс, — но у нас экстраординарная ситуация. Пришел Джо и попросил разрешения воспользоваться нашей телесвязью для разговора с вами. Объяснить, с какой целью, не пожелал. Сказал, это просто дружеский звонок старому соседу.

— Подключи его, — велел Вебстер.

— Он ведет себя странно, сэр, — будто не услышал распоряжения Дженкинс. — Пришел, расселся и давай болтать о пустяках — целый час болтал, прежде чем я услышал, что ему нужно. Крайне странное поведение, сэр, на мой взгляд.

— Понимаю, — кивнул Вебстер. — Джо во многих отношениях весьма странная личность.

С экрана исчезло лицо Дженкинса, и появилось другое — грубое, с дубленой морщинистой кожей, с сединой на висках, с мерцающими синевато-серыми глазами.

— Не доверяет мне Дженкинс, — сказал мутант Джо.

Эти слова сопровождались хохотком — таким жутким, что у Вебстера зашевелились волосы на затылке.

— Я тоже не доверяю, если на то пошло, — резко произнес Вебстер.

Джо поцокал языком: