Прелесть

— А вы можете сделать так, чтобы я понял то, что, по-вашему, должен понять? Чтобы я стал чувствовать то, что чувствуете вы?

— Исключено, — ответил Фаулер.

Вебстер протянул руку и легонько толкнул пальцем калейдоскоп. Тот чуть прокатился и замер.

— Для чего вы снова пришли? — спросил Вебстер.

— Чтобы объясниться с вами, — ответил Фаулер. — Сказать, что я ничуть не в обиде. Объяснить вам мою позицию, если получится. Просто у нас разные точки зрения. Думал, может, помиримся…

— Ясно. Но вы по-прежнему намерены обратиться к населению и все рассказать?

Фаулер кивнул:

— Вебстер, я должен это сделать. Вы же наверняка прекрасно понимаете. Для меня это как… почти как религия. То, во что я свято верю. Я обязан поставить людей в известность, что существует лучший мир и лучшая жизнь. Я обязан привести их туда.

— Мессия, — сказал Вебстер.

Фаулер напрягся:

— Вот этого-то я и опасался. Глумления…

— Я не глумлюсь, — мягко произнес Вебстер.

Он взял калейдоскоп, рассеянно погладил ладонью корпус.

«Не сейчас, — сказал он себе. — Еще рано. Надо все обдумать. Хочу ли я, чтобы он понял меня так же хорошо, как я понимаю его?»

— Вот что, Фаулер, — сказал Вебстер, — давайте не будем спешить. Подождите пару дней. Не больше двух. И мы вернемся к этому разговору.

— Я уже достаточно долго ждал.

— Но я хочу, чтобы вы вот о чем подумали. Миллион лет назад появился на свет первый человек, и он практически ничем не отличался от зверя. С того момента он продвигался вверх по культурной лестнице. Карабкался мучительно, пядь за пядью, но ему удалось создать образ жизни, обрести мировоззрение, найти собственный путь в эволюции. По сути, это развитие в геометрической прогрессии. Сегодня у человека больше возможностей, чем было вчера, завтра их будет больше, чем сегодня. Впервые в своей истории человек готов сделать решающий рывок. Он пройдет гораздо дальше, чем уже прошел, а времени это займет гораздо меньше. Возможно, житье у него будет не такое восхитительное, как на Юпитере, — далеко не такое. Возможно, по сравнению с юпитерианскими жизненными формами человек выглядит жалко. Но это его судьба. Это то, за что он боролся. Это его предназначение — цель, которую он сам поставил перед собой.

Фаулер, мне ненавистна мысль о том, что в одном шаге от нашей цели мы обменяем ее на другую, о которой ровным счетом ничего не знаем. Мы ведь сможем лишь гадать, куда привел бы нас этот путь.

— Я подожду, — пообещал Фаулер. — Пару дней, не больше. Но предупреждаю: вы не заставите меня отказаться от моего намерения.

— Больше я ни о чем не прошу. — Вебстер встал и протянул руку. — Мир?

Но, уже пожимая кисть Фаулера, он понимал, что это ничего не дает. Даже без учения Джувейна история человечества подходит к своему финалу. А с учением Джувейна этот финал может стать еще драматичней, поскольку существует фактор мутантов. Уж если им выпал шанс поразвлечься — а заодно избавиться от человеческого рода, — они его не упустят. Завтра утром каждый мужчина, каждая женщина, каждый ребенок так или иначе заглянут в калейдоскоп. Или во что-нибудь другое. Одному Богу известно, сколько еще ловушек заготовлено у мутантов.

Он дождался, когда за Фаулером затворится дверь, и подошел к окну. На изломанном горизонте сверкала новая реклама — никогда раньше ее не было. Безумный текст, безумная пляска цветных узоров в ночи. Как будто крутишь перед глазом калейдоскоп.

Вебстер смотрел, плотно сжав губы.

Случилось то, чего следовало ожидать.

При мысли о Джо его объяла жгучая ненависть. Недаром казалось, что мутант, разговаривая, давился смехом. Этим он как бы подсказывал, в чем подвох: когда уже забит в лузу восьмой шар — ты не можешь ничего отыграть.

«Надо было истребить их, — подумал Вебстер и подивился собственной хладнокровной жестокости. — Вычистить, как опасную заразу».

Но человеческий род отверг насилие как в мировых, так и в индивидуальных масштабах. Вот уже сто двадцать пять лет как люди не ходят войной друг на друга.

«Когда Джо позвонил, философия Джувейна лежала передо мной на столе, — подумал Вебстер. — Достаточно было протянуть руку, чтобы прикоснуться к ней».

Эта мысль оглушила, точно удар обухом.

«Я мог прикоснуться к ней. И я это сделал!»

Нечто большее, чем телепатия, нечто большее, чем догадка. Джо знал, что Вебстер возьмет калейдоскоп, наверняка знал. Предвидение — способность заглянуть в будущее. Пускай всего лишь на час — но этого часа хватило. Джо — а значит, и остальные мутанты, конечно же, — пронюхал о появлении Фаулера. Чуткий телепатический мозг способен выведать все, что его интересует.

Но тут кроется кое-что еще. Нечто иное.

Вебстер все стоял у окна и смотрел на вывеску. Знал, что ее увидели тысячи людей. Увидели — и получили своего рода психологический шок.

Вебстер хмурился, дивясь изменчивым световым узорам, и размышлял: