«Прикосновение к будущему». Диагностика кармы. Книга 4

Моя знакомая однажды сказала: «Хочешь, я тебя научу, как исполнять свои желания? Когда ты чего- то хочешь, мысленно представляй восьмерку. Чем яснее ты ее представишь, тем скорее исполнятся твои желания». Я посмотрел на тонком уровне, что при этом происходит. «Ты знаешь, если хочешь, чтобы были живы твои дети, сама этим лучше не занимайся. Знаешь, что такое восьмерка? Математику помнишь? Это знак бесконечности. Когда ты ее себе представляешь, то твои желания подсознательно увеличиваются в сотни и тысячи раз. И если размер твоего желания мал и оно идет против законов Вселенной, то оно плавно исчезнет, и ты особенно не пострадаешь. Но если оно в тысячи раз больше, то и противодействие будет соответственным. В каком случае твои желания будут идти наперекор Вселенной? Когда значимость к твоего человеческого „я“ будет важнее высшего „я“, Божественного. Душа, зацепляясь за человеческие ценности, рождает желание с зачатками агрессии. Чем сильнее зависимость от человеческих ценностей, тем больший груз агрессии тянется за желаниями. Поэтому у святого желания могут увеличиваться без особого ущерба для его души. У обычного же человека, если устремление к любви и к Богу не опережает развитие желаний, дело может окончиться болезнями, смертями и т. д. Если желание большого масштаба уходит на значительную глубину и, соответственно, передается потомкам, то это может закончиться гибелью всего рода. Поэтому слова: „Да исполнится воля Твоя, Господи“, означают, что желания, рожденные несовершенной душой, не должны реализовываться, если это противоречит воле Всевышнего. Тогда даже неправильная просьба не будет так опасна. Когда человек в молитве подчеркивает, что его желание, его воля, его жизнь, его человеческое „я“ вторичны, а любовь к Богу, Божественная воля первичны, то чем чаще он это повторяет, тем меньше он зависит от человеческих ценностей, тем чище становится его душа и тем быстрее исполняются его желания, принося не боль, потери и мучения, а всю гармонию человеческого счастья.» Важность того, что сказал монах в церкви, я почувствовал потому, что у меня уже был прецедент. Я по натуре максималист, и уж если чего-то захочу или поставлю какую-то цель, иду до конца. Причем сколько бы времени ни прошло, желания не уменьшаются. В прошлых жизнях я был достаточно гармоничным человеком, судя по всему, и масштаб желаний был велик. Я с детства замечал, что все мои желания исполняются. Сначала это меня радовало, а потом испугало. Ведь мои желания могут нанести вред другим людям. И тогда я стал развивать в себе масштабное желание помогать людям познать мир.

Судьба била меня нещадно, а я не мог понять за что? Теперь я понимаю, что при силе моих желаний и при неправильном мировоззрении шансов выжить у меня практически не было. Меня спасали постоянные болезни и полный развал по судьбе и, кроме того, ежесекундное желание понять мир, почувствовать его гармонию.

В 1980 г., во время одного из застолий, я придумал тост: «Жизнь это данная нам возможность любить. Человек это средство для любви. А смысл жизни накопление любви». Сила желания должна соответствовать внутренней гармонии. Любовь для дисгармоничного человека это не столько счастье, сколько пытка. Чем больше у врача и целителя желания помочь больному, тем более верующим он должен быть внутри. Сострадание это то, что человека делает человеком. Желание помочь другому, спасти его, развивает лучшие человеческие качества. Но если мы забываем о том, что болезни, несчастья, страдания, старение очищают душу, то тогда избавление от страданий мы делаем самоцелью.

Тогда и целитель, и врач берут болезнь на себя, стоит им только посочувствовать больному. Тогда у больных очищается тело и озлобляется душа. Для врача и целителя знание того, что наша воля, наше желание помочь другому всегда вторичны, а воля Бога и любовь к нему первичны, это условие здоровья и выживания.

В 1990 г., работая в кооперативе при Первом медицинском институте, я принимал больных, и эффект часто был поразительный. Тогда, в 1990 г, впервые увидев кармические структуры, я начал создавать свой метод. И рождался он, в первую очередь, как система самозащиты. Я понял, что все это очень серьезно и что, если я не научусь видеть, кто атакует, откуда, дело может закончиться плохо. Сначала любые деформации поля я считал сглазом или порчей. И сначала пытался отбросить все это назад, а потом просто разрушить.