Прокурор держит свечу

– Очевидно, она послала за ним, когда заболела… Возможно даже, что она приехала сюда, чтобы повидаться с ним; может, в это время уже страдала от какой-то неизлечимой болезни, и он простил ее. У нее была отдельная палата с двумя индивидуальными сестрами. Похоже, как будто… – Он повернулся навстречу вошедшей женщине в аккуратной медицинской форме, с темными волосами и живыми черными глазами.

– Мистер Селби? – спросила она.

– Да.

– Я мисс Диксон.

– Присаживайтесь, мисс Диксон, – предложил ей прокурор. – Это мисс Мартин из Мэдисон-Сити. Мне нужно знать все, что вам известно о вашей пациентке Уоткинс. Однако прежде прошу вас взглянуть на эту фотографию.

Селби достал из кармана фотографию умершего Уоткинса. Медсестра посмотрела на нее и произнесла:

– Да, это он, ее отец.

– Не могли бы вы мне рассказать, что с ней случилось? – задал первый вопрос Селби.

– Она попала в автокатастрофу. Думаю, приехала в Сан-Диего разыскать отца, и ее сбили как-то вечером в десять часов. Когда ее забирала «Скорая помощь», она была без сознания и, насколько я помню, пришла в себя только в четыре часа утра… Конечно, мистер Селби, я говорю вам то, что мне рассказали. Сама я пришла на смену утром в девять часов. Это было уже после того, как установили ее личность и разыскали ее отца.

– Прошу вас, продолжайте.

– Отец поместил Марсию в отдельную палату, нанял двух медсестер. Я дежурила с утра и до вечера. Ночью меня сменила другая сестра, на следующий день я снова заступила на дежурство. В этот день она скончалась.

– В какое время?

– Это случилось днем, точно не помню во сколько.

– Вы, случайно, не слышали, о чем разговаривали между собой дочь и отец? – поинтересовался прокурор.

Она проницательно посмотрела на него:

– Что вы хотите узнать, мистер Селби?

– Не буду ничего от вас скрывать, – отозвался он. – В автокемпинге обнаружен труп Эмила Уоткинса. Он умер, отравившись угарным газом. В комнате вовсю горел газ.

Медсестра задумчиво пробормотала:

– Может, он покончил с собой.

– Это не было самоубийством, – возразил Селби, – когда его нашли, у него в руке был пистолет.

Медсестра, словно убеждая сама себя, повторила:

– Это должно быть самоубийством.

– Так вы не скажете, о чем они разговаривали между собой? – повторил прокурор.

– Боюсь, что нет, мистер Селби. Понимаете, это профессиональная тайна.

Селби не отступал:

– Я вынужден настаивать на ответе. В конце концов, оба участника разговора скончались, в живых не осталось никого, кому разглашение этих сведений нанесло бы вред.

По-видимому, медсестра его поняла, потому что сказала:

– Хорошо, мистер Селби, кое-что я слышала. Сначала доктор не разрешал ей много разговаривать, но они сказали достаточно, чтобы я домыслила, что произошло. Как я поняла, мать Марсии умерла, когда она была еще ребенком. Вырастил ее отец. Но мистер Уоткинс был старомодным, суровым человеком с абсолютно бескомпромиссными понятиями о морали. Девушка сбежала из дома с молодым человеком, ожидая, что он на ней женится. Но молодой человек обманул ее. Потом у нее появился ребенок… Они до самой ее смерти разговаривали об этом ребенке.

– И что говорили?

– Уоткинс хотел знать все о ребенке – где он находится и так далее. Вероятно, хотел что-нибудь сделать для него, но… Ах, не знаю, как вам описать ту сцену, чтобы вы действительно все поняли!.. Это было так трогательно! Мне так хотелось им помочь! Она лежала в постели и умирала. Мы все это понимали, и она тоже. И отец тоже это видел. Он любил ее и хотел любить свою внучку. Но для него это было дитя, рожденное в грехе. И мисс Уоткинс решительно заявила ему, что, пока он не выкинет это представление из головы, он не увидит ребенка. Видимо, она сама в детстве настрадалась от такого отца. Марсия была очень красивой, эмоциональной и импульсивной, полной противоположностью своему отцу. Уоткинс сидел у кровати с плотно сжатыми губами, по его лицу текли слезы, но он ничего не простил. Его дочь согрешила. Наказание за грех – смерть. И то, что с ней случилось, – это должное возмездие за ее грехи… А она ничего не сказала ему о внучке.

– Ребенок был с ней вместе в Сан-Диего? – спросил Селби.

– Очевидно, нет. Думаю, девочка находится в какой-то школе. Мисс Уоткинс держала это в тайне, не пожелала даже сделать никаких намеков, чтобы отец смог ее найти. Мистер Уоткинс был таким суровым, таким несгибаемым праведником, неспособным на прощение, что… что я чуть не избила его! Я бы и сделала это, если бы он не был таким искренним, таким трогательно суровым. Понимаете, Уоткинс сам страдал, но был твердым как гранит. Это был вопрос его традиционных взглядов против ее… Так она и унесла в могилу свою тайну.

– А не знаете, зачем Марсия приехала в Сан-Диего? – задал новый вопрос прокурор. – Искала работу?

– Нет, видимо, чтобы поговорить с отцом. Они не виделись много лет. Она думала, что это ошибка, надеялась, что годы смягчили его сердце. По-моему, мисс Уоткинс несколько раз писала ему, но не давала ему своего адреса. Ей было известно, как его найти, потому что он был плотником и состоял в профсоюзе.

– Она вела автомобиль?