Птичка-в-клетке (СИ)

Волк внимательно выслушал все, что сказал ему пленник. И, честно говоря, это были те самые вести, которые Маирон, на месте этого эльфа, держал бы при себе до последнего. До сих пор люди воспринимались скорее как помеха, не как противники. После падения Дортониона, лишившись Лорда и князей, они были рассеяны и беспокоились лишь о защите своих собственных границ, а теперь… значит, теперь люди вновь должны будут выступить как союзники? Ну, это еще видно будет. Шпионы и провокаторы теперь наводнят их селения. Кого не запугают, того купят.

— Я слышал твои слова, нолдо. Теперь ты получишь отдых в комнате Лагортала, а потом… потом будешь отпущен. Тебя даже могут проводить к людям, — у Маирона вырисовывается план. — Все те, кого ты назвал, тоже могут обрести свободу. Ты поможешь мне поговорить с ними?

Ардуиль надеялся, что уйдёт не один, что отпустят и Таврона, и других. Но то, что он услышал, заставило его помрачнеть.

— Я мог бы говорить с другими, они не знают о посольстве ничего, что ещё не известно тебе, — медленно произнёс нолдо, мысленно коривший себя. Да, он перенёс пытки, но как мог он услышать обещание свободы для него и других и подтверждение Лагортала и даже не уточнить, каким будет это освобождение… — Но пусть проводят нас всех лишь до границы твоих земель, не далее. И, Лагортал… я не подумал, что ты сам можешь быть обманут… что ты мог не взять с Саурона обещание, что он отпустит нас без следящих и иных чар, без направления за нами своих слуг и соглядатаев, не таким образом, что наше возвращение к эльфам принесёт им вред.

Лагортал смотрел на Ардуиля и понимал, что без него, без его слов, товарищ вряд ли заговорил бы. Осторожный и опытный, он действительно ждал бы обмана и едва ли открыл что-либо в обмен на обещания. И, действительно, какой будет эта свобода, если их будут до конца провожать орки или тёмные майар? Да, уже не первый мог обрести свободу, но что он наделал?

— Обещаешь ли ты это теперь, умайа? — спросил Ардуиль. Если Саурон не обещает… придётся отказаться от того, ради чего он и заговорил.

— Конечно, обещаю, — обиделся Волк. — Я хотел проводить вас до безопасных мест, чтобы вы не наткнулись на шайку из Ангамандо, а ты мое доброе намерение пытаешься исказить и выставить угрозой. Вас отвезут туда, куда вы сами скажете.

Волк передернул плечами. Он и правда был обижен в лучших чувствах, ведь он хотел проводить эльфа к людям ради его же блага, помочь поскорее добраться до тех, до кого нужно было добраться.

— Так что, будешь предлагать другим своим спутниками говорить со мной? Мне нужно услышать от них, что они больше ничего не знают, нужно, чтобы они в этом поклялись. Да, кстати, поклянись и ты, что сказал мне о посольстве все, что тебе было известно.

Ардуиль в ответ на реакцию тёмного майа фыркнул бы — надо же, Саурон, кажется, обижен — если бы не понимал, что этот миг пойдёт во вред его товарищам. Лагортал же… поверил, что умайа в самом деле не замышляет зла, а совершает настоящее добро, отпуская пленных без условий и шпионов. Это давало надежду и на дальнейшие перемены…

— Я знаю имена, которые не назвал, но ты это и так понял, — произнёс Ардуиль. Он мог поклясться, что в остальном рассказал все, и согласился говорить с другими.

— Тогда пойдемте наверх. Туда будут приводить ваших товарищей, и вы сможете говорить с ними. Лагортал поможет тебе идти, а я, если ты согласишься, поддержу тебя с другой стороны. Или могу позвать орков помочь тебе: сам ты вряд ли дойдешь.

— Орки так орки, — мало Ардуиль их навидался, что ли? Дойти один Ардуиль и впрямь не смог бы, так он был измучен; мог бы, конечно, один Лагортал помочь, но если уж Саурон отпускает, и с обещанием… пусть потешится. Скоро Ардуиль больше не будет в его власти.

***

Безымянного нолдо переместили в комнату Лагортала, положили на походную кровать. Волк был доволен — Ардуиль согласился уговаривать на предательство других. И первым к нему привели его бывшего товарища по рудникам.

========== 28. Обещание свободы. ==========

Таврона привели в комнату Лагортала, и там, на походной кровати, он увидел Ардуиля. Товарищ был перевязан, но выглядел ужасно: следов пыток было не скрыть. Таврон помнил, что в плену нельзя показывать своих чувств, и старательно изображал, что вид товарища его мало волнует. Ардуиль встретился взглядом с другом и сдержанно заговорил:

— Меня, как и Долхэна, и Таугатола, Саурон согласился отпустить, без условий и с обещанием, что освобождение обойдётся без колдовства и соглядатаев и не будет во вред эльфам, — Таврон быстро взглянул на Ардуиля и вновь отвёл взгляд: «Я верно понял?» — Да, я при этом… кратко рассказал о своём задании. В невысказанном слышалось: «О Нарготронде — нет». Они научились передавать друг другу вести даже не через осанвэ кента, опасное в плену, а взглядом, умолчанием.

— У тебя задания не было, кроме как защищать нас… а о цели посольства и участниках Тёмные уже знают, — Ардуиль сам перечислил всё известное ему. — Если ты поклянёшься, что не знаешь о посольстве больше этого, то тоже обретёшь свободу. И мы опять уйдём вместе.