Птичка-в-клетке (СИ)

- Моё имя Таугатол, - сжав зубы, ответил один из нолдор. И поймал себя на мысли, что он и правда начал расслабляться, несмотря на присутствие Саурона рядом: хотелось не сесть, а лечь, дать настоящий отдых рукам и ногам. Отдых, а лучше сон, был нужнее ужина. Но как же хотелось пить… И Таугатол сел за стол, не дожидаясь особого приглашения.

Второй эльф, помедлив с ответом, наконец решился и кратко произнёс:

- Я Долхэн, - сказав это, пленник посмотрел на оборотня и чуть усмехнулся: пусть теперь Саурон гадает, что значит “Темноглазый”, имя это или прозвание. Потом нолдо сел рядом со своим товарищем.

А Таугатол ждал, что еще скажет и спросит враг. С удивлением нолдо осознал, что будет едва ли не рад допросу под личиной трапезы. Цель, опора были сейчас нужнее всего, как бы ни хотелось ему пить…. да и есть тоже.

- Таугатол и Долхэн, - повторил Волк, кивнул и тоже сел за стол. - Прошу, угощайтесь.

Часть времени прошла в молчании. Как радушный хозяин, умаиа дал “гостям” время утолить первый голод. И лишь через несколько минут заговорил:

- Нэльдор сказал мне, что вы из Нарготронда, но некоторые раньше жили и здесь, в этой крепости, - Волк не знал, был ли кто из его пленников раньше жителем Минас-Тирит, и решил действовать наудачу. - Вижу, что тебе, Таугатол, знакомы эти стены; надеюсь, тебя не было здесь во время осады.

Разумеется, слова Саурона выбили у пленников почву из-под ног, как умаиа того и хотел: чем больше некто волнуется, испытывает эмоций, тем больше ошибок он совершает. В ушах нолдор эхом отдавались слова “Нэльдор сказал…”

- Что ещё тебе известно? - наконец порывисто спросил побледневший Долхэн. Он хотел дать Саурону разгадывать загадку, что значит “Долхэн”: имя это или прозвание… Но теперь эти уловки показались мелкими и бесполезными, враг знал куда большие тайны.

Таугатол поднял голову и хмуро посмотрел на лучащегося беззаботностью Саурона. Как он добился от Нэльдора этого рассказа? Ядами, чарами или… неприкрытыми пытками? Над ними умаиа пока только издевался, сообщая, что уже узнал о Нарготронде, и напоминанием о тех, кого он же убил в осаду.

- Ты знаешь, что спаслись немногие, - сквозь зубы ответил Таугатол.

- Не так уж и мало, - возразил Волк. - Если бы Минас-Тирит не была оказана помощь, думаю, и вовсе никто бы не спасся. Феанорингам здорово досталось тогда, но как же они удивили меня своим прибытием!

Волк говорил спокойно, вспоминая поражение минувших дней - было, что там. Артаресто ускользнул прямо из рук – этодосадно. Но война продолжалась, и игра тоже - как времена той осады вспомнит Таугатол? Волку не было важно знать, был этот пленник при осаде или нет - умаиа просто прощупывал эльфа. Таугатол старался скрыть, участвовал ли он в той битве; Саурон был прозорлив и многое мог увидеть. И теперь узнал – этот нолдо умеет настолько владеть собой, что может утаить нечто даже от него, Повелителя Волков. Такое могли немногие, и эта информация была куда важнее правды об осаде.

- Всему своё время, тебе тоже достанется, - огрызнулся Таугатол. Нолдо старался говорить как можно сдержанней, но сейчас все его мысли были заняты только одним: что еще удалось узнать Саурону?

- Фи, - отозвался умаиа. - Я ожидал от тебя более оригинального ответа. Нет ничего более жалкого, чем бессильные угрозы того, кто ничего уже не может и лишь мечтает. Это удел слабых. Я надеялся, что ты хотя бы поднимешь кубок за союзников, а ты их даже не упомянул. Или, быть может, ты их так и не простил за Хэлкараксэ? - сказав о Льдах, Волк наблюдал за реакцией обоих.

- Подниму, - ответил Таугатол. Да, сам он был только бессильным пленником, но народ нолдор не был бессильным. Следом за товарищем поднял кубок и Долхэн.

Казалось бы, упоминание Хэлкараксэ должно было навести на мрачные мысли тех, кто переходил Льды… Но вопрос и воспоминание стали неожиданной, едва ли желаемой врагом, поддержкой. Феанорингов оба простили, и Долхэн, и Таугатол*(1). Когда путь, что казался бесконечным, был позади, и засияла Ариэн, и заключались союзы.

Волк отметил про себя, что на этих двоих не лежит тени Хэлкараксэ, и продолжил, заговорив со вторым пленным:

- Мне многое стало известно, Долхэн, - это не звучало бахвальством. - Что именно тебя интересует из того, что я знаю?

Долхэн помедлил: Гортхаур ответил - и ничего не сказал по сути…

- Мне интересно многое. Считай меня любопытным, - ответил Долхэн, и Волк рассмеялся чистым смехом:

- Это хорошо, что ты любопытен. Я люблю любопытных.

- Любишь, но не любишь утолять любопытство?

- Ты спешишь меня обвинить, но сам не спросил, ни о чём конкретном. Что ты хочешь знать? - Волк посмотрел на эльфа в упор.

Долхэн сформулировал яснее:

- Прежде всего, узнал ли ты что-то, что касается Нарготронда?