Птичка-в-клетке (СИ)

Ламмион не мог не вернуться. Просто не мог…

В очередной вспышке молнии, эльф увидел тонкую фигурку девы с разметавшимися волосами, несущуюся по чаще. Несчастливая судьба привела её в этот край! Ламмион бросился за девой:

— Беги на юг, здесь владения Саурона! — пока тёмных тварей не было, как он считал, можно было и громко кричать. Нолдо считал, что если дева и могла бы выбраться, то именно сейчас. — Убегай отсюда и передай эльдар, что Линаэвэн в плену на Тол-ин-Гаурхот.

Ламмион мог помочь эльдэ предупреждением, она ему — вестью. И едва охотник прокричал свои слова, яркая молния высветила замершую фигурку. Потом наступила темнота, но когда вновь стало светло, дева пропала. Ламмион надеялся, она послушала его и бежала. Но минутой позже, примерно на том же удалении, но уже скорее за спиной эльфа, сквозь звуки бури до него донёсся стон.

Эльф метнулся было назад, но замер. Дева могла попасть в беду в эту бурю, но она не оказалась бы за спиной! Другой эльда? Но почему он не был рядом с девой, и почему не ответил на возглас, если заплутал? Владения Саурона. Они же должны быть полны мороков! И если его самого приняли за случайно заплутавшего — разве не могли бы заманивать так?

— Если ты слуга Саурона — передай ему, что Ламмион потерял коня и потому опоздает к сроку! — он вновь взмахнул зажатой в руке уздечкой. Что если он все же ошибся? — Если же ты родич, то ответь мне!

Услышав слова эльфа и увидев чары, пылающие на уздечке, дух перестал морочить путника. Еще один порыв ветра, и бесплотная тень возникла подле Ламмиона.

— Что за дела у тебя с Повелителем? Как смеешь ты звать его этим гадким прозвищем? — зашептал призрак, хотя в Незримом мире его слова были слышны четко, как четким был и его облик.

— Я не знал заранее, не эльда ли ты, — махнул рукой Ламмион. Дух мог посмеяться над ним, но всё же стоило попытаться снова. — Твой повелитель дал мне оружие, коня и эту уздечку и велел вернуться спустя сутки; только конь пал во время грозы, и я не успею вернуться к условленному сроку, как бы ни спешил.

Эльф горько усмехнулся: какая ирония! Он так желал бежать, а сейчас стремился как можно скорее обратно в плен.

Призрак колыхнулся в задумчивости, вовсе пропадая в вспышках зарниц — гроза ещё только набирала силу, и лес трещал и стонал.

— Я не верю тебе, эльф, но кто знает, вдруг ты и правда нужен Повелителю? У него есть что-то важное для тебя, что ты боишься потерять, иначе ты, светлый, не старался бы так вернуться… Я уговорю Повелителя не делать ничего с этим дорогим тебе в обмен на твоё обещание — когда ты вернёшься, ты откроешь Повелителю свой разум, как доказательство того, что ты не замыслил против него со своими родичами. Что ты действительно не виноват в своем опоздании.

— Я могу дать тебе обещание, что действительно намеревался вернуться в срок и действительно опаздываю от того, что конь погиб от рухнувшей на него толстой ветви, так что я сам едва успел отскочить. Но разума я не открою, это означало бы выдать вам тайны, — он считал, что никогда не поступит так. У нолдо перехватило дыхание, он сжал зубы и, наконец, снова махнул рукой, уже с горечью. — В третий раз пытаюсь передать весть, и только зря потратил время.

Это время будет оплачено муками родича… А в ответ на слова эльфа дух лишь захохотал:

— Обещания вашего народа так же верны, как порывы ветра. Разве ты сам не пытался бежать и обмануть, и теперь от того боишься открыть разум? Ты глуп и упрям, и кровь того, кто дорог тебе, будет на твоих руках. Но прими мой добрый совет: если ты хочешь добраться до Повелителя когда-либо, забейся в щель и пережди бурю. Она лишь крепчает, а от моей помощи ты сам отказался.

Дух шагнул в сторону, собираясь уйти и пропасть.

— Я не… — начал было Ламмион. — Я пытался бежать, но это было до того, как твой господин дал мне коня и поставил это условие; если бы пытался и сейчас — то не спешил бы назад. Но как я мог бы открыть разум, думая о том, чтобы не выдать иного и большего? А забиваться в щель… это, конечно, безопасней, но я тороплюсь. Возможно, родич ещё будет жив.

Нолдо собрался с силами и ринулся вперёд так скоро, как мог. Он бежал через бурю, что всё усиливалась, выбиваясь из сил. Когда одно из деревьев поодаль стало валиться под сильным ветром, Ламмион успел порадоваться, что оно не так близко. Только в этих омрачённых землях немало стволов были уже гнилыми изнутри. Падающее дерево повлекло за собой другие, и ловкости нолдо не достало, чтобы не оказаться погребённым под одним из них, хотя и не самым высоким и толстым. От удара Ламмион потерял сознание.

Когда нолдо пришёл в себя, он попытался выбраться из-под придавившего его ствола дерева, но каждое движение причиняло боль: казалось, всё его тело переломано. Ламмион не мог подняться, и даже если бы кто освободил его — не смог бы идти. Эльф похолодел от ужаса. Он будет медленно умирать здесь, в лесу, а Нэльдор медленно умирать там, прибитый к воротам, и никто не избавит его.