Пусть мертвецы подождут

Пробираясь по палубе и вглядываясь во тьму, чтобы увидеть, не остались ли на борту какие-нибудь моряки, она размышляла о том, как хорошо сработала их уловка. Доктору Ватсону надо было лишь крикнуть «Женщина за бортом!» и бросить спасательный пояс в узкий залив. Но то, как неистово он стянул жакет и забрался на перила, явно в нескольких секундах от того, чтобы нырнуть в тёмную воду внизу, убедило капитана и команду, что миссис Грегсон и впрямь предпочла прыгнуть, лишь бы не возвращаться на Фаулнис. Его стянули с перил, применив силу. Последовавшие за этим стенания Ватсона и скрежет зубов, как ей показалось, граничили с мелодрамой, но, похоже, фокус удался. На борту никто искать не стал, и даже на Фаулнисе её попытку побега приняли за чистую монету. Оставалось лишь дождаться, пока «Король» вернётся в Бёрнхэм, и подгадать благоприятный момент.

В верхней части трапа, ведущего на пирс, была цепь, и миссис Грегсон, действуя аккуратно, чтобы не звякнуть, сняла её, прошла на трап и повесила на место. На борту раздавались голоса, звон стаканов и смех, но, насколько она могла судить, вся команда благоразумно была внутри, а не снаружи, в тумане.

Она поспешила на сушу и направилась к выходу с пристани, который должен был привести её к началу главной улицы. По ней, потом по Стейшен-роуд – и она успеет вовремя, чтобы сесть на один из последних поездов до Ливерпуль-стрит[131]. А потом…

– Мисс?

Мужчина нарисовался в тумане и встал у неё на пути, оказавшись перед богато украшенными воротами, которые отделяли миссис Грегсон от её свободы. За пятьдесят, чисто выбрит, в униформе одного из подразделений территориальных войск. Караульный был вооружён винтовкой «Мартини-Генри», которая была старше его самого.

– Что это вы здесь делаете, мисс? Сюда запрещено проходить, когда ворота закрыты.

– Миссис, – поправила она и указала назад, на «Короля Бёрнхэма»: – Я просто принесла ужин моему мальчику, Сэму.

– Вы здесь не проходили.

– Проходила.

Караульный прищурился:

– Не видал я вас тут. – Он окинул её взглядом с ног до головы.

По крайней мере миссис Грегсон была не в какой-нибудь тюремной униформе, но пальто, которое ей выделили, оказалось на два размера больше и с воротником, побитым молью. Не самый элегантный вид. Она почти могла оказаться…

Миссис Грегсон подпустила в голос хрипотцы:

– Ну лады, ты меня поймал. Сколько? – Она повела бедром.

– Чего сколько?

– Сколько возьмёшь из той суммы, которую я только что заработала с морячками, милый мой. – Она шагнула ближе, и караульный немного попятился. – Я стрясла немного деньжат с матросов сегодня вечером. Полагаю, если немного поделиться, это будет справедливо. Полкроны – и дело с концом? – Она начала копаться в своей сумке.

– Ой, вот не надо такого. Я буду не лучше тебя, если возьму шлюхины деньги. Я должен отвести тебя к капитану порта…

– И объяснить, как впустил меня и смотрел сквозь пальцы на то, как я занимаюсь своими делишками. Всего лишь за полкроны?

– Да я же никогда…

Миссис Грегсон сразила его своей широчайшей, дьявольской улыбкой:

– Ну вот, ты уже смутился. Он ведь тебе не поверит, не так ли? – Она придвинулась ещё ближе и погладила его по лицу.

– Прекрати! – Он вскинул винтовку, угрожая оттолкнуть её назад. – Нету у меня никакой полкроны.

– Уже есть. – Она ухмыльнулась. – Ты бы лучше карманы проверил.

– Ты, маленькая нахалка. Убирайся отсюда, – проворчал он. – И чтоб я тебя здесь больше не видел, потаскуха.

Он неуклюже отыскал среди своего снаряжения связку ключей и, открыв небольшую служебную калитку, едва не выпихнул «шлюху» наружу.

– Спокойной ночи, – радостно сказала миссис Грегсон, прежде чем позволить туману поглотить себя. Мысль о том, как он будет обыскивать все карманы в кителе и брюках в поисках призрачной полкроны, заставила её ускорить шаг, направляясь вверх по склону холма.

На вокзале она купила билет второго класса до Ливерпуль-стрит и подождала семь минут, пока прибудет один из составов железнодорожной компании «Грейт Истерн», – он явился, волоча за собой собственный мини-смог, и искры от его огня улетали в ночь, словно вырвавшиеся на свободу жуки-светляки.

Лишь заняв место в пустом купе, она позволила себе вздохнуть с облегчением. Готово. При ней были письма Десмонда, в которых описывалось всё, что было неправильно в связи с Галлиполи, и за эти письма, как она подозревала, Черчилль должен был хорошо заплатить, чтобы они не сделались достоянием общественности.

На платформе раздался громкий свисток начальника вокзала, и поезд дёрнулся.

Всё, о чём она попросит Черчилля, – это выпустить и реабилитировать Холмса и Ватсона. Дело, считай, сделано.