Рассказы

Сегодня я устала от своей головы, от своих мыслей. Я снова заплакала, увидев себя в зеркале. Накричала на Эшли. Я не смогу ему объяснить причины, потому что не знаю. Мне хотелось кричать, я ненавидела его в ту секунду, хотелось прогнать его, сделать больно. С каждым днем все хуже. Спасаюсь убегая. Он хочет знать, зачем мне природа? Ей плевать на меня, она для всех одинакова. Ей не хочется знать, делаю ли я кому-то больно, схожу ли с ума, сколько у меня скелетов в шкафу и как я выгляжу. Это ее козырь, но это же и ее недостаток. Ведь мне всегда было так важно, чтобы меня заметили.

Снаружи.

Ханна верила в Бога, потому что чувствовала себя слабой. Для нее вера – надежный телохранитель или, как уместней сказать, духохранитель.

–Что это? Чудо? Сила? Любовь? Но ведь для всего этого уже придумали наименования! Вчера мы верили в колдунов, домовых и вампиров. Сегодня у нас новое увлечение.

–Значит людям это нужно. – Тихонько прошептала Ханна скорее себе, нежели говорившему.

–Обманываться?

–Верить.

В церкви Ханне сказали, что каждый содержит в себе как божественное, так и демоническое, и отрицание для себя одной стороны не исключает вторую.

Мы часто замечаем плохое, игнорируя хорошее, едва ли это секрет для кого-то. Демоны играют громче Бога. Громче, но не сильнее.

Внутри.

Нелегко было оставаться собой в чужом северном мире. Я не отводила глаз от их проницательности: «Здесь понимают необходимость одиночества в этот непростой момент». Я сидела одна в этом странном религиозном камне: минимализм в нужной атмосфере. Казалось, я сижу в самой себе, вернее в том оставшемся удобоваримом моем уголке. Никаких священников, служб, советов и вопросов. Скамейки, свеча, книга, крест и ты – самое главное здесь. «Поговори с собой.» – сказали мне стены. Я знала, что мы в самом центре чужой столицы, окружены торговыми центрами, туристами, лавиной шума и эмоций. Но я и Бог имели свидание. Орган молчал. Почему-то сейчас тугие бесхозные аккорды перестали разъедать меня. Я будто наконец-то уснула. Иногда люди поодиночке тихо закрадывались и, облаченные в звуконепроницаемые тела, садились, целуя свечу. Я сбежала от своего безумства и надеялась, что оно забудет обо мне. Передо мной край нового мира, а значит, бесы обязаны отступить. Новизна пугает их так же, как меня.

Дома это непередаваемое чувство покинет меня, мне это известно. «Дома.» Где это?

Снаружи.

«Мы были близки, подруги с детства. С ней случалось такое, но не в таких масштабах. Говорила, что ей плохо, слышит шум. Я не очень понимала метафора это или нет, а она ненавидела, когда ее расспрашивают. Ммм, знаете, что-то вроде действующего на нервы скрежета. Когда окончательно достанет, можешь сорваться на кого угодно. Она плакала ночами, жаловалась на головные боли, чувствовала, что меняется. Все воспринимала в штыки, особенно самых близких. Это была ее особенность, в трудные моменты не подпускала тех, кто ее знал и любил, предпочитая далеких знакомых или даже случайных встречных. Ханна удивительный человек. Ее жизненный опыт служил отличным океаном для попутчиков. И, конечно, она умела им делиться. Если вдруг тебе перепадал краешек истории, то ты не смог бы уйти, не дослушав. Она бережно лелеяла их – каждая – фрагмент ее жизни. Чего ей не хватало? Мы не понимали этого и вряд ли поймем. Она в такие моменты шла в самые непредсказуемые места. Могла уехать в лес, лечь там и уснуть. Говорила, что ей нужна энергия. Иногда шла в храм, но не для себя, она не любила молиться. Приезжала счастливая и заплаканная. Кричала: « Они так верят! Они светятся! В жизни ничего подобного не видела!» Раз или два посещала детские дома. Причин не объясняла, только кивала и тихонько шептала «Я им нужна.» Меры у нее были странные, как и она сама, но, вы знаете, это срабатывало. Рано или поздно.»

Дни текли и болезнь отступала. Но след ее был необратим, нестираем. Возможно, были унесены ветром семена новой муки, новой вереницы разъедающих волнений.

На границе.

Заглянуть сюда было ужасной ошибкой. Необходимой и ужасной. Огромный, разивший гнилью, с деревенелыми коростами и червями, копошащимися в пустых глазницах, он сидел в несоответствующей внешнему виду позе. Деловито выставил ноги за устрашающих размеров инструментом. Из груди вырывался хрип, слюна с кровью капали

на пол. Он заиграл. «Чувствуешь меня?»-кричащий шепот царапал голову. «Больно, очень больно!» – Ханна зажала руками голову и уши и кричала. Рев органа и его смех раздирали нутро девушки. «Слышала сказки о бесах? Красивые истории с напускным