Речные разбойники

Она опустила взгляд на свои неудачные алхимические смеси. Фань Жуй была слишком занята поисками новых возможностей и совсем не занималась ими. Видимо, Лу Цзюньи придется заставить ее вернуться к этому, пусть даже заклинательница и ее муж решат, что использование магнетита более перспективно. Все-таки разве не должны они испробовать все варианты, прежде чем Лу Цзюньи обратится к советнику с просьбой, исполнение которой может обернуться разрушением всего города в случае неудачи?

Одна из входных дверей резко хлопнула, а после громоподобный голос яростно, так, что у всех перехватило дыхание, проревел:

– Где она?!

Лу Цзюньи оступилась и бедром ударилась о полки. Советник. Ее первой непроизвольной, нелепой мыслью было, что ему каким-то образом стало известно о ее страхах и опасениях и он счел их за очередную неудачу.

Нет, нет, невозможно! Они едва приступили к работе и пока не допустили никакого промаха… Но он был в ярости, почему он так злился? Она ведь так усердно работала, чтобы избежать малейшей ошибки, она не могла, она бы не…

Цай Цзин спустился в исследовательскую комнату, как обычно, в сопровождении личной охраны. Его взгляд был прикован к Лу Цзюньи. Все, что она могла видеть, это его глаза, в ярости напоминавшие два черно-алых озера, готовых поглотить ее без остатка.

Он приближался к ней, и с каждым шагом его присутствие все сильнее подавляло и отгоняло прочь все мысли, пока его лицо не затмило собой все остальное. Он резко вытянул руку.

Его длинные пальцы схватили ее за горло, он прижал ее к полкам так, что она стукнулась о них головой, и его кольца вжались в ее челюсть. У нее перехватило дыхание, и она непроизвольно вцепилась в его руку. Что она сделала не так? Нужно было успокоить его, попросить образумиться или смилостивиться, простить ее… Что она сделала?

Его хватка усилилась, и Лу Цзюньи тут же ощутила это на своем горле. Эта боль, сильная, неправильная, была вызвана не только недостатком воздуха. Слезы застилали глаза. Она пыталась умолять его, но не смогла.

– Где она? – зашипел он ей на ухо.

– Кто… – спросила она одними губами.

– Твоя подруга, о которой ты лгала командующему Гао. Отвечай. Где. Она.

Командующему Гао?

Какая еще подруга?

Какая…

Воспоминания нахлынули на нее, возвращая все глубже и дальше в прошлое – так давно это было, но вместе с тем совсем недавно. Линь Чун? Он имел в виду… Линь Чун? Что? Почему? Почему сейчас?

Давление на ее горло внезапно ослабло. Она резко втянула воздух в легкие, в голове будто гром гремел. Ее горло тоже не справилось с потоком воздуха, она закашлялась и не могла унять кашель, пока ее не вырвало.

Внезапно раздался хлесткий звук, и ее голова откинулась назад от удара советника, который она даже не успела увидеть. Щека запылала от боли. Она поднесла дрожащую руку к лицу. Кольца Цай Цзина порезали ей кожу.

Никогда раньше он не позволял себе прикасаться к ней. Никогда до этого…

– Я видел, что ты темнишь, но решил закрыть на это глаза. И вот как ты отплатила мне? Твою подругу видели вместе с Черномордым Зверем, этой изменницей, на дороге после того, как они вместе с другими предателями забрали то, что было моим. То, что принадлежало мне. Думаешь, у империи ресурсов не найдется, чтобы это выяснить? Думала, я не узнаю? Где она?!

– Я… я не знаю, – выдавила Лу Цзюньи, прерывисто кашляя. Горло ее странно саднило и не работало, как надо. Она и половины слов не разобрала из речи советника – что за черномордый зверь? Забрали то, что принадлежало ему? Еще и Линь Чун каким-то образом оказалась в этом замешана, но как… – Клянусь вам, клянусь, я не знаю…

Ей и самой известно-то было совсем немного. Не стоит ничего утаивать, не стоит этого делать… Этим она ее вовсе не предает, нет, лишь правду скажет… Лишь крупицы подозрений…

Цай Цзин вновь поднял руку. На сей раз Лу Цзюньи сумела заметить его движение и успела уклониться. Она то ли соскользнула, то ли упала на пол, пытаясь обставить это движение как падение ниц в мольбе.

В руке Цай Цзина появился кинжал, в один миг он притянул к себе дрожавшего Лин Чжэня и приставил лезвие к его горлу:

– Рассказывай, что скрываешь, или вам обоим не жить. Сначала его голова полетит, а после и твоя.

Цай Цзин… Он наверняка поймет, если она ему солжет. Он всегда знал, когда ему лгут.

Линь Чун была далеко отсюда, в безопасности, среди тех, кто мог защитить ее…

«Прости меня, сестрица…»

– Я не знаю, не знаю, где она, – вздохнула она. – Я… я отправила ей вслед одну монахиню, чтобы та берегла ее от опасностей. Я только это скрыла, клянусь вам. Монахиня должна была сопроводить ее до Цанху. Я никому навредить не хотела, я не знала…