Речные разбойники

Она так надеялась, что Лу Да освободила Линь Чун, каким бы безрассудным ни был этот шаг, как бы сильно она ни хотела, чтобы Линь Чун благополучно добралась до Цанху отбывать наказание, что и планировалось изначально. Как бы она ни волновалась, как бы ни размышляла о неразумности такого побега, она позволила себе вообразить, как они вместе странствуют по горам к северо-востоку от Бяньляня, как встречаются с друзьями Лу Да, действия которых, как подозревала Лу Цзюньи, явно выходят за рамки закона…

Как беспечно было с ее стороны позволить себе представить такую картину! Словно это веселый сон, не влекущий за собой никаких последствий!

Цай Цзин отбросил Лин Чжэня к стражникам, после взмахнул рукой, рассекая воздух точно ножом:

– Приведите ее.

Кто-то подхватил Лу Цзюньи за руки и плечи, подняв ее и потащив за собой. Она спотыкалась, ей все еще было больно дышать, а мир перед глазами мелькал с пугающей скоростью. Не нужно было ей рот раскрывать, но не сделай она этого… То была ее вина, как бы там ни было, кто-то пострадал бы из-за нее…

Цай Цзин привел их в незнакомое здание, а после повел по петляющим коридорам и лестницам. Неужели ей судьбой уготовано оказаться в темнице? Ее запрут в камере, будут унижать и мучать? Неужто сегодня столь неожиданно ее жизнь пошла под откос?

Ее мысли пребывали в страшном беспорядке, разбегаясь в разные стороны. Она так часто выступала против ареста других людей, но и подумать не могла, что…

Но вместо темницы коридор привел их в круглую каменную комнату. По боковым сторонам стояли стражники, а у стены напротив входа к поставленному вертикально поддону приковали женщину – лодыжки ее надежно прикрепили к дереву, а запястья – возле лица. Она была пожилой, полноватой, с копной седых волос, голова склонилась набок, словно у нее не было сил держать ее прямо. Красные и бурые пятна покрывали ее лицо и одежду, а там, где ее конечности передавливались наручниками, кожа была ободрана так, что по ней текли кровавые ручейки.

Это была пыточная.

Цай Цзин повернулся к страже:

– Держите ее. И командующего Гао приведите.

Несколько стражников скрутили руки Лу Цзюньи за спиной, другие кинулись выполнять второй приказ Цай Цзина.

Цай Цзин подошел к закованной женщине и коснулся рукой ее волос.

– Всего лишь обычная торговка вином, – прошипел он. – Картина становится яснее. Эти воры посмели перейти мне дорогу. Мне. Эта черномордая тварь, командир Ян из Даляня, трусливо сбежала после того, как ограбила меня, и с кем – с Линь Чун, которую мы изгнали из этих стен. Они сговорились с коварными торговцами, а теперь я узнаю еще и о монахине. И о тебе, торговке вином, которую использовали, заставили работать на них, но даже не потрудились как следует защитить. Разумеется, мы тебя вычислили и нашли. Это все вина твоих друзей. От империи никому не скрыться.

– Я не… – бормотала женщина. – Это не я. Не участвовала…

Цай Цзин отошел в угол комнаты и взял что-то с подноса, который держал один из стражников.

– Как я уже сказал, картина становится яснее. В этом замешан какой-то разбойничий стан. Назови их имена, скажи, где они скрываются. Сделаешь это, и твоя смерть будет быстрой.

С этими словами он взял железный шип и вонзил его прямо в плечо женщины. Она взвыла и резко дернулась в кандалах. Лу Цзюньи вздрогнула ей в такт, попыталась отвернуться, чтобы не смотреть на это, но стражники не позволили ей. Она должна была наблюдать.

– Где мне их найти? – Цай Цзин вновь вернулся к привычной вежливой манере общения, что было куда хуже: подобный кричащий контраст повергал в ужас. Он подошел к стражнику и взял еще один железный шип. – Времени у нас много, моя милая Бай Шэн. Мои люди шепнули мне, что некоторые зовут тебя Дневной Крысой. Ну, что же, мой маленький зверек, рассказывай, где мне найти твоих друзей?

Он опять подошел к ней. Эта женщина, Бай Шэн, подняла голову, казалось, что она собирается что-то сказать. Вместо этого она плюнула ему в лицо. Кровь и слюна попали Цай Цзину на шею и воротник.

Судорожный вздох вырвался у Лу Цзюньи. Она ничего не могла с собой поделать.

Цай Цзин брезгливо достал салфетку и вытерся.

– Прекрасно, – ухмыльнулся он и вонзил следующий шип в руку Бай Шэн.

В этот раз она не кричала, лишь выгнулась в оковах, сильно ударившись о дерево, ее глаза закатились.

Лу Цзюньи начало трясти, по всему ее телу пробежала слабая дрожь. Ей стало сложно стоять на ногах, непроизвольно она повисла всем весом на стражниках. Два пальца Бай Шэн безостановочно дергались, ее искалеченная рука неестественно изогнулась и теперь была прижата к дереву.

Лу Цзюньи привели сюда, чтобы… что?.. Цай Цзин намеревался заставить ее смотреть, как медленно убивают эту женщину, а после… после придет ее черед? Но ведь она больше ничего не знала, совсем ничего… Разумеется, он верил ей. Даже несмотря на его более высокое положение, на то, что он наказывал ее, стоило ей допустить промах, они все равно испытывали друг к другу взаимное уважение. Он знал ее, она не лгала ему…

Голова Бай Шэн свесилась на грудь. Судя по виду, она лишилась чувств.