Речные разбойники

Ли Куй выхватила один из своих боевых топоров и взревела, вонзив оружие в грязь на дороге с такой силой, что лезвие наполовину вошло в плотно утрамбованную глину.

– Он проболтался? Он сдохнет! Никто не смеет предавать Ляншаньбо!

– Она права, – сказала Чао Гай тихо, убийственным тоном. Она повернулась к благородной госпоже Чай. – Они его по-прежнему держат?

– Нет, – ответила та. – Как только он выдал все советнику, его сразу и помиловали.

– Значит, Бай Шэн будет отомщена. Сегодня же.

Повисла тишина, остальные закивали. Все понимали, чем закончится сегодняшняя ночь.

Разумеется, понимал это и У Юн. Эта уверенность все время поджидала, скрываясь за затуманенным рассудком и спирающим дыхание смрадом собственной неудачи. Придумать следующий ход, который приведет к гибели Цай Цзина и разрушит все, к чему тот приложил руку, можно было и позднее, прежде всего они должны были покончить с этим.

Так было правильно.

– Есть еще кое-что, – тихо добавила благородная госпожа Чай. – Слухи, по большей части, но мне кажется, что они весьма важные. Разговор предстоит долгий, нам лучше убраться с дороги.

Сун Цзян протянула руку и коснулась плеча У Юна.

– Ты нездоров, ты должен вернуться на гору. Сестрица Чай тебя проводит и будет нас ждать.

– Нет, – У Юн скинул ее руку. – Это лишь дым. Я поеду с вами.

– Сестрица Ань нам головы открутит, – мягко убеждала Сун Цзян. – Ты и до нынешнего вечера все еще был не в лучшей форме. Пусть Маленький Вихрь отведет тебя назад. Расскажи всем остальным о случившемся здесь и убедись, что они все будут в полной боевой готовности.

– Благодатный Дождь, – отчеканил У Юн ее прозвище так холодно, что Сун Цзян слегка отстранилась, – ты пытаешься проявить заботу, но так ты только навсегда лишишь меня всякого достоинства. Единственный способ, что сможет помешать мне пойти с вами, – так это переехать меня лошадью на этой дороге. Дерзай, если осмелишься.

Сун Цзян на мгновение застыла, а после беспомощно обратилась к Чао Гай:

– Сестрица Чао, убеди Мудреца прислушаться к гласу рассудка, как вождь Ляншаньбо…

– У нашего Тактика есть выбор – уйти или пойти с нами, – оборвала ее Чао Гай. Смотрела она не на Сун Цзян, а на У Юна, глаза ее были красными и опухшими. – Каждый герой Ляншаньбо имеет право идти на жертву во имя мести. И я это право уважаю.

У Юн кивнул ей.

Сун Цзян расстроенно вздохнула, но дальше спорить не стала.

– Исходя из практических соображений нужно как можно скорее предупредить обо всем остальных в Ляншаньбо, – сказала она вместо этого. – Если с нами что-то случится…

– Сестрица Чай, могу я попросить тебя отправиться на гору? – подала голос Чао Гай. – Мы оставим себе немного риса, а ты поедешь с двумя вьючными лошадьми – я не буду отнимать у Ляншаньбо эти богатства. Третью лошадь я возьму себе. Не торопись и не переутомляй лошадей, поезжай осторожно и к завтрашнему утру будешь на месте. Знаешь, как отсюда добраться?

– Да, Небесный Владыка.

– Спасибо, что проделала весь этот путь и предупредила нас. Я в большом долгу перед тобой.

Благородная госпожа Чай поклонилась, преисполненная сожаления:

– И все же я оказалась недостаточно быстрой.

«Чтобы их спасти – нет, – подумал У Юн. – Но достаточно быстрой, чтобы Чао Гай сумела отомстить за них».

Ни одно из преступлений, свершенных этой ночью, не останется безнаказанным. Гнев Ляншаньбо познает каждый. Цай Цзин превратил это в смертельную битву, и Ляншаньбо не будет знать пощады.

За кровь и смерть они отплатят той же монетой.

Лу Да не совсем понимала, что же случилось с деревней сестрицы Чао, но что-то плохое, что-то невообразимо ужасное, раз никто не говорил об этом в открытую.

В обычный день Лу Да потребовала бы, чтобы ей прямо все объяснили, но даже ее длинный язык будто сковало от напряжения. Хотя не столько от напряжения, сколько из-за лица сестрицы Чао, по которому словно козьими рогами прошлись или целое стадо коз пробежало копытами. Но самым ужасающим было ее выражение лица; это напомнило Лу Да, как настоятель Чжи застукал ее с мясом, только все было в тысячу раз хуже.

Лу Да никогда в жизни не видела Бай Шэн. Бай Шэн, Дневная Крыса, подруга Чао Гай, которой в том деле с подарками на день рождения была отведена ключевая роль. Но Чао Гай отзывалась о ней как о сестре, как об одной из них.

Она умерла за них.

Лу Да этого было достаточно. Они отомстят за Бай Шэн. Все было просто, как закон природы.

Мысль о том, что хаоцзе из Ляншаньбо поступили бы как-то иначе, могли бы поступить иначе, потрясла бы ее до глубины души.

Они распрощались с сестрицей Чай и двинулись прямо в деревню Бай Шэн, не быстро, но уверенно. Лу Да по-прежнему сжимала тяжелый железный посох. Никто не сказал ни слова, лишь от Ли Куй порой доносились проклятия, когда ее лошадь брыкалась или упрямилась.