Речные разбойники

– Власть людей, подобных Цай Цзину, зиждется исключительно на страхе. Простой люд уже давно жаждет появления героев и избавителей. Мы сможем нанести ему страшный политический удар, если проявим должную изобретательность.

– Это может не сработать, – предупредил У Юн. – Однако есть и другой путь. Мы можем вставлять ему палки в колеса при каждом удобном случае до тех пор, пока он не свалится в грязь. Наносить удары с разных сторон, чтобы его ослабить. Многие придворные считают его исследования глупой тратой денег, что делает его позицию уязвимой…

– Довольно, – Линь Чун испытала ужас, она прекрасно понимала, для чего именно их чертов Тактик вознамерился использовать ее подругу. – Мы не станем просить ее о подобном. Это сделает ее мятежницей.

– Тогда она в самом деле вступит в наши ряды, – усмехнулась Сун Цзян.

– Здесь нет ничего смешного, – Линь Чун не оценила ее шутку. – Я не собираюсь просить ее о таком. И участвовать в этом не буду.

– Участвовать в чем? – поинтересовалась командир Ян. – Кончайте говорить загадками. Ну же, Тактик, поясни, о чем идет речь, чтобы и остальные подключились к вашему спору.

– Думаю, наша сестрица Линь права, – сказал У Юн, хитро улыбнувшись. – Грандиознейшие победы одерживаются не на поле брани, а с помощью пропаганды. Это может помочь выиграть войну. Печатный станок – прекрасное изобретение, которое позволяет распространять информацию, охватывая при этом гораздо бóльшую аудиторию… Сделаем так, чтобы Цай Цзин лишний раз подумал, стоит ли ему связываться с героями Ляншаньбо, если это обернется для него огромным недовольством масс.

– Довольно! – прокричала Линь Чун. – Нельзя так использовать людей. Ты назвал нас героями, но сам готов использовать таланты других людей для собственных целей, разрушая при этом их жизни…

– Я читала циркуляры твоей подруги, – спокойно сообщила Сун Цзян. – Как я говорила ранее, мне доводилось посещать ее кружки. Согласно нашим замечательным имперским законам, она уже без пяти минут мятежница, просто пока что власти не обращают на нее внимание. Мы окажем ей огромную услугу, пригласив ее присоединиться к нам.

– Нет, мы не будем ее приглашать, и она к нам не присоединится, – настаивала на своем Линь Чун, начиная испытывать все возрастающее отчаяние, словно она пыталась загнать в стойло вырвавшихся на свободу лошадей. – То, что вы… что мы сделали с командиром Ян, было неправильно. Я не дам вам поступить так же со своей подругой…

– Да я не в обиде, – вставила Ян Чжи. – Уход со службы дает некоторую свободу, знаете ли. К тому же я стала куда богаче, чем когда была командиром стражи.

– Вот видишь? Быть может, твоя подруга сама этого захочет, – Сун Цзян говорила об этом так, словно все это в самом деле было весомой причиной.

Линь Чун открыла было рот, чтобы гневно возразить им, что она не переступит эту черту, не позволит им сделать это, и собиралась напомнить, что верность должна быть взаимной, но У Юн поднял обе руки, чтобы успокоить накал страстей:

– Дорогие хаоцзе, думаю, этот спор можно решить гораздо проще. Мы предложим госпоже Лу выбирать самой. Сдается мне, ее подруга не будет лишать ее этого права. Ведь госпожа Лу может никогда нас не простить, если мы не предоставим ей возможность стать частью истории, которую мы напишем.

Линь Чун и не пыталась скрывать, ' что обо всем этом думает.

– Сестрица Линь, только не подумай, что мне недостает скромности! – сказал У Юн. – Я говорю не только о себе, а о нас, о всех нас. Мы хотим оставить после себя великое наследие, пусть даже по отдельности мы не более чем крохотные песчинки. Давай же, позволь нам предоставить твоей подруге выбор. Либо ты можешь пойти к ней и сама сделать это.

Чутье твердило Линь Чун, что ей стоит ответить отказом. Предложение, исходящее лично от нее, от ее подруги, будет звучать гораздо убедительнее, но такой серьезный выбор человек должен делать без учета старых знакомств. У Юн это отлично понимал и играл ею, чтобы она сама об этом попросила.

Но если она откажется… нет. Она должна держать все под контролем, использовать всю власть, которой обладает в их разбойничьем стане, и проследить, что либо все будет сделано по ее правилам, либо вообще не будет сделано.

Она спокойно встретилась взглядом с У Юном:

– Никакого чрезмерного давления.

– И в мыслях не было, – их Тактик широко оскалился.

– Хорошо. Значит, решили, – заключила Чао Гай. – Сестрица Сун, не будет ли тебе в тягость написать своей кисточкой один текст?

– Никаких проблем. Я всегда утверждала, что чернила – это самое могущественное оружие на свете.

Чао Гай повернулась к остальным собравшимся:

– Мудрец, сестрица Линь, вы вдвоем отправитесь в столицу. Сегодня же. Разыщите среди тамошних ученых хотя бы одного человека с сердцем хаоцзе, обладающего глубокими познаниями, касающимися этих исследований, который изъявит желание присоединиться к нам, и передайте госпоже Лу наше предложение. У вас нет права на ошибку, понимаете? Скажите, кого еще вы хотели бы взять с собой на это дело.