Речные разбойники

Сестрица Ань вроде как была с ней согласна. Перед тем как начать следующую перевязку, она подняла взгляд и сделала несколько веселых, почти заговорщицких жестов, от которых Лу Да выпятила грудь:

– Сказала, что я на редкость смышленая. Мол, наша сестрица Волшебный Математик по-прежнему просит ее быть помедленнее, да и потом приходится все записывать на бумаге. Но, держу пари, ты совсем скоро уже научишься.

Скоро. Это слово врезалось в уродливую стену неизбежного, и ужас тяжелым грузом осел в мыслях Линь Чун. Она старалась не вздрагивать от прикосновений Волшебного Лекаря, пыталась успокоить глухой гул в голове, который на сей раз был уже подарком Гао Цю.

Скоро. Забавная фантазия – притвориться, что у всех них есть общее будущее.

Занавеска на двери отодвинулась, и внутрь проскользнула Сун Цзян:

– Можно к вам?

Линь Чун жестом пригласила ее зайти. Это движение не вызвало острой боли, как она ожидала. Хвала небесам, ее кожа приходила в норму.

– Мы обсудили подготовку нашей обороны, – сказала Сун Цзян. – Сестрица Чао хотела поговорить с тобой, когда ты закончишь здесь. Мы не знаем, какова вероятность того, что Цай Цзин пустит в ход свои новые божьи зубы. У Юн сказал, что они по-прежнему кажутся нестабильными?

У Линь Чун перед глазами возникла колеблющаяся, необузданная, непомерная энергия.

– Да, так все и выглядело.

– Если он все-таки использует их против нас, то… Вы единственные, кто сможет противостоять такого рода противнику, – она повернулась к Лу Да, подчеркивая этим, что имеет в виду их обеих. – Сестрица Чао сказала, что если вы почувствуете их приближение, то не ждите. Сделайте все, что в ваших силах.

– Поняла, – сказала Линь Чун.

– Да я по земле размажу и самого Цай Цзина, и этот его фальшивый божий зуб, – выразила готовность Лу Да. – Не смогу я, так сестрица Линь сумеет. Она у нас скоро станет всемогущим мастером.

От ее уверенности на лице Линь Чун заиграла грустная улыбка. Она ощутила силу новых божьих зубов Цай Цзина и знала, насколько они превосходили ее собственные возможности. Насколько они превосходили даже силу божьего зуба Лу Да. Она уже говорила об этом Татуированной Монахине, причем со всей серьезностью, но Лу Да лишь стукнула кулаком по ладони и сказала, что их дело правое, это их и защитит. А после назвала Линь Чун богиней войны.

Линь Чун знала правду. Она ощущала ее. С ее зарождающимися навыками у нее не было ни шанса на победу, тем более против такого врага. Но все же сестринская вера Лу Да в нее…

Заставляла ее верить. Это пробудило в ней желание подняться, с надеждой пойти сражаться и верить, что они могут победить.

– Все, что у нас есть, все для Ляншаньбо, – сказала Линь Чун Сун Цзян.

Со странным чувством умиротворения она поймала себя на мысли, что, пусть ее и может ждать смерть, она встретит ее с гордостью.

Лу Цзюньи осторожно несла завернутый в ткань котелок. От него все еще исходил жар, который согревал руки. Клубы пара вырывались из-под крепко прилегающей крышки, они доносили до ее носа металлический, землистый запах.

Не самый приятный запах, напоминает о сгоревших углях и ядовитых, горьких кореньях.

У шатра советника один из солдат, охранявших вход, поприветствовал ее и зашел внутрь доложить о ней. Она заморгала, пытаясь прогнать из глаз мрачное изнеможение, поселившееся в них после долгих дней пути, посвященных штудированию целой алхимической библиотеки, и ночей, когда она корпела над котелками… Вот только работала в одиночестве. Она была почти наверняка уверена, что Цай Цзин воспользуется своей властью и разыщет новых алхимиков, привлечет более опытных мастеров для этого смертельного похода или даже отменит ее решение распустить команду ученых по домам. Но ничего из этого не последовало.

Она не стала оспаривать это решение. Уж лучше, если ответственность за все это будет лежать лишь на одном человеке.

Она переминалась с ноги на ногу, оглядывая лагерь в ожидании аудиенции. Никогда прежде ей не доводилось путешествовать вместе с армией, один ее вид внушал уважение. И подавлял, ошеломлял. Солдаты, которые маршировали нога в ногу, грозная конница на свирепых скакунах, украшенных плюмажами и колокольчиками, разноцветные знамена и флажки над разными подразделениями этого беспокойного моря людей. Она не могла сказать, что понимает, как те были организованы, но их ряды тянулись вдаль бескрайним сияющим океаном, которому не было видно конца и края. В начищенных доспехах, с украшенными яркими кисточками копьем, мечом или алебардой наперевес даже самый мелкий и неуклюжий солдат казался грозным, под стать сотоварищам. Одновременно маршируя, они напоминали пчелиный рой: каждый из них был хорошо экипирован, и вместе они превращались в непобедимого колосса, с которым никто не осмелился бы встретиться лицом к лицу.