Речные разбойники

Она оглядела лагерь в последний раз. Лишь трупы, лежавшие неподалеку, были свидетелями того, что она здесь натворила.

Лу Цзюньи развернулась к юго-западу и по своим кровавым следам направилась в долгий путь обратно к Бяньляню.

Она не оглядывалась.

Пять дней ушло у Линь Чун и Лу Да на то, чтобы добраться до горы.

Раны Линь Чун оказались куда серьезнее, чем она предполагала, Лу Да же была сильно истощена. Они шли, держась друг за друга, и проходили всего несколько ли в день. Они продали доспехи и оружие, которые украли, чтобы пробраться в лагерь, а вырученными деньгами платили за ночлег на постоялых дворах.

Почти целый день потратила Линь Чун на то, чтобы убедить Лу Да перестать звать ее богиней и громко хвастать тем, что ей удалось одержать верх над империей, особенно когда вокруг так много ушей.

Странное дело, но не только Лу Да вносила лепту в распространение слухов о них. Постоялые дворы полнились сплетнями… При первом же упоминании Ляншаньбо Линь Чун вздрогнула, но поспешила напомнить себе, что такая битва наверняка окажется у всех на слуху. Стоило ожидать, что рассказы о случившемся начнут обрастать небывалыми подробностями. Услышав об их стане, она постаралась сохранить внешнее спокойствие, делая вид, что ее это не касается.

Но после это повторилось. И опять. Доходило даже до того, что она слышала это по шесть раз на дню, хотя Лу Да и слова нигде не молвила, откуда они.

И Линь Чун попыталась подслушивать эти досужие беседы, стараясь ничем себя не выдавать. В этих шепотках звучало благоговение, но, казалось, главной темой разговоров было вовсе не сражение. Линь Чун даже сначала подумалось, что известия вызовут у людей страх перед разбойниками, но тут кто-то внезапно упомянул о «героях».

– Слыхала, что и Сун Цзян среди них, – шушукалась женщина за соседним столиком. Впрочем, она и ее спутник тут же зарделись и поспешили отвернуться, поймав на себе взгляд Линь Чун.

От этого сердце Линь Чун встревожилось, но ее одолевали заботы поважнее. Гао Цю наверняка собирал силы, чтобы вернуться и закончить начатое. И без Линь Чун и Лу Да гора подвергалась большой опасности. Конечно, сейчас они обе были не в лучшей форме, чтобы сражаться, но Линь Чун все равно не оставляли беспокойные мысли – она должна быть там.

По крайней мере, людская молва не сообщала ничего о новых сражениях. Они с Лу Да медитировали по три раза на дню, и у них не было таких мрачных видений, как в тот раз перед резней в Дунцицунь. Но Линь Чун не была уверена, давало ли отсутствие подобных знаков хоть какие-то гарантии.

Она старались идти как можно быстрее, насколько позволяло ее текущее состояние.

Когда им, наконец, удалось добраться до окраин болот, местность все еще хранила следы битвы: обломки и кучи трупов. Разве что…

– Сестрица, вот уж не думала, что цветы растут так быстро, – озадаченно протянула Лу Да.

– Неужто прошло столько времени? – подивилась Линь Чун. Она-то считала, что очнулась в роще в то же самое утро, когда все случилось. Но поле битвы перед ними уже поросло мхом и травой, а из трупов прорывались стебельки полевых цветов.

Картина выглядела поистине безмятежной, даже почти прекрасной.

Несколько долгих мгновений они стояли и смотрели друг на друга. Линь Чун чувствовала, что земля уходит у нее из-под ног. Сколько же их не было? Ее раны еще даже не успели зажить…

Происходящее оставалось за гранью ее понимания.

Наверняка это все божий зуб. Он вполне мог ускорить рост растений, даже после того как был уничтожен. Ей очень хотелось бы расспросить об этом Чао Гай…

Чао Гай больше никогда не навещала ее, даже в грезах. И Линь Чун начала задаваться вопросом, не померещилась ли ей встреча с ней.

– Сестрица, давай же, лучше бы нам подняться на гору, – поторопила Лу Да. Оказывается, она все время держалась за свой железный посох, и теперь, покрутив его в руках, вонзила в рыхлую землю, словно желая таким образом поставить точку. – Если мы проспали сотню лет, то лучше будет сразу в этом убедиться, верно?

Если и в самом деле минул век, то было весьма нечестно, что ребра Линь Чун до сих пор болят.

Они подошли к постоялому двору Чжу Гуй, но ворота были наглухо затворены, а самой хозяйки нигде не наблюдалось. Лу Да пробралась в помещение, где хранились свистящие стрелы, и выпустила одну из них в воздух. У Линь Чун закралась мысль, что они могли вновь пройти по воде, но она чувствовала себя разбитой, поэтому сомневалась, что они обе готовы так рисковать.

Как выяснилось, сотню лет они не спали. Вскоре показалась лодка, управляемая Жуань Второй, а из нее навстречу им вышли перевязанная Сун Цзян и благородная госпожа Чай.

– Мы были уверены, что вы не погибли, – тепло приветствовала госпожа Чай, отвечая на их рукопожатия.

– Что стало с Гао Цю? – настойчиво спросила Линь Чун, в ее голосе слышалась грубость. Она внезапно подумала, что другим, должно быть, неизвестно о произошедшем, о том, что они с Лу Да совершили. – Теперь у него в руках один из божьих зубов Цай Цзина, и он все еще жив. Если его артефакту подвластно такое…