Роман в сонетах

Те, что пали – не воскреснут.

От свободы братских стран

Им, во-первых, будет тесно,

Во-вторых, как вам известно,

Им не так уж интересно

Гибнуть за Афганистан.

С воскресением закончим

Нашу мораторию.

Пусть продолжит, кто захочет

Угодить в Историю[72].

Сказка про зубрежку

Раньше большую часть суши

Покрывали чащи, дебри.

Дебри-джунгли были глуше,

В дебрях-рощах жили вепри,

В дебрях-пущах жили зубры.

Не страшны им были зубы,

Не боялись и клыков

Ни медведей, ни волков:

Потому что каждый зубрик

Хищни-ка ко-пытом в зуб брык —

И поднимет на ро-га

Аг-рессивного врага!

Под деревья древних рощ:

Папоротник, плющ и хвощ,

И деревья древних пущ:

Папоротник, хвощ и плющ,

Приходили к зубрам в дебри

Полосатенькие зебры,

Полосатенькие тигры

С зубрами вступали в игры,

С ними не были свирепы

Полосатенькие вепри,

Полосатые бобры

Были с зубрами добры,

А над зубрами колибри

Пели так, что все охрипли.

Из-за зубров даже жабы,

Навсегда забросив жабры,

Вылезали из болот,

Заползали в хоровод

И пускали пузыри

От зари и до зари.

И со всеми очень добрыми

Были зубры, даже с кобрами.

Вобщем, дружно,

как в республике,

Жили-были в дебрях зубрики.

…Но, однажды, понарошку,

Кто-то к ним занес зубрежку…

Поднялся у них галдеж!

Начался у них падеж!

Каждый зубр не ел, не пил,

Только знай себе зубрил,

И при том ни стар, ни мал

Ничего не понимал!

Стали спать они урывками,

А весь день трясли загривками:

В дебрях, выстроившись в ряд,

Все зубрили —

– все подряд!

Стар —

– зубрил, и мал —

– зубрил,

Сер —

– зубрил, и сед —

– зубрил,

Сдал —

– зубрил, и нет —

– зубрил…

Так и выбились из сил…

Так и вымер зубров род…

А зубрежка-то живет!

Только в Беловежской пуще,

Там, где дебри были гуще,

Где зубрежке дан отпор,

Зубры живы до сих пор!

Рассказ атланта

Посвящается Т.Б.

«…владеть не искусством поэзии,

а искусством жизни.»

М.Цветаева

Я ждал ее у Эрмитажа….

Я тосковал, скучал и чах…

А рядом – мраморная стража

Держала н е б о на плечах…

Я ждал давно, шагая нервно,

На них стараясь не смотреть:

Им все равно, а мне, наверно,

С тоски придется помереть.

Им безразлично все на свете:

Изваяны и холодны,

О н и – для будущих столетий,

А н е для жизни и весны…

(…Не сразу смысл последней фразы

Был понят так, как прозвучал,

Я понял далеко не сразу,

Что, отрицая – утверждал!..)

Прекрасны их тела нагие!

Казалось, тронь – и оживут…

Уже давно считал шаги я

И долго вел отсчет минут…

Не будучи таким гигантом –

Своею вахтой утомлен,

Я позавидовал атлантам

И проклял жизнь как лживый сон!

Но только страшное проклятье

Слетело с оскверненных уст,

Как чье-то жуткое объятье

Сомкнулось, вызвав в ребрах хруст:

Плененный каменной рукою,

От ужаса – ни мертв, ни жив,

Услышал я над головою

Атланта мощного призыв:

«Я уступаю это место

Тебе, но только уговор:

Твоя строптивая невеста

Моею станет с этих пор!

Исполнится твое желанье:

Бессмертен, молод и красив

Ты превратишься в изваянье,

На плечи н е б о водрузив!

Спеши ценить мое участье!

Благодарить меня спеши!

Беру себе твое несчастье

И бренность тела и души!

Беру чудесный день весенний

За муки и тоску любви,

За нежный аромат сирени,

За птичий гимн: «живи, живи»

Теперь иди – прощайся с нею,

Но не пытайся убежать –

Я удержать тебя сумею

И клятву научу держать!»

…Он отпустил меня…Под сводом

Повторен эхо замер звук…

Ошеломленный эпизодом

Я приходил в себя не вдруг…

Бессмысленно чесал в затылке,

Моргал, как клоун у ковра,

Зачем-то вспомнил о бутылке,

Зачем-то купленной вчера…

Но стуком каблучков внезапно

Был выведен из забытья:

Ее духи… О! этот запах

С тех пор забыть не в силах я!

Как исступленный я прощался

С моей любимой навсегда!

И в чем я только не сознался

Под знаком страшного суда!

Горел надеждой все исправить!

Горел надеждой все вернуть!..

Но – поздно! – Я не мог заставить

Себя ногой пошевельнуть…

И – разыгралась пантомима:

С похожим на меня вполне

Моя любимая шла мимо,

Лукаво улыбаясь мне…

Я плечи мощные подставил

Под эрмитажный архитрав

И мой сосед меня поздравил

С приобретеньем новых прав.

С тех пор, огромный и угрюмый,

Познавший тайну бытия,

Стою, одной объятый думой:

Поймать того, каким был я…

Кто придумал сделать небо синим?

Кто придумал сделать небо синим?

Кто придумал сделать белым снег?

Мог ли мир быть более красивым?

Видеть это – значит быть счастливым:

Для тебя мир создан, человек!

Формула счастья

Счастье – каждое мгновенье

бесконечного пути,

если это ощущенье,

раз почувствовав, нести

Шоколад «Золотой якорь»

Всех нас держит якорь,

Якорь золотой.

Он владеет всякой

Жизнью и мечтой.

Якорные цепи

Тянут в глубину,

Не пускают к цели,

Приковав ко дну.

Свет для многих желтый,

Свет не белый стал:

Очень уж тяжелый

Золото металл.

Одному пустяк он,

Для другого – клад,

Ну, а этот якорь –

Просто шоколад.

Съешь – ведь он девчонкам

Нравится давно,

И оставь подонкам

Золотое дно.

Смелым и свободным –

Парус и штурвал.

В плаванье негодным –

Якорный металл.

Если бы впрягали лошадь

Если бы впрягали лошадь

В каждый экипаж, то

Упряжь было б тяжело шить

Лошади-то каждой.

Правда, было время – шили,

Но в конце-концов решили

Упряжь порознь не шить