Роман в сонетах

Каждой лошадиной силе,

А все силы вместе слить.

И придумали хитро:

Все троллейбусы, метро,

Ну не все, так половину,

Запрягли в одну турбину.

И сегодня вместо бричек

И оттуда и туда

Тянут сотни электричек

То-о-о-ненькие провода.

Когда летишь на самолете…

Когда летишь на самолете

В наш ко всему привыкший век,

Нелепо повторять в полете,

Какой волшебник – человек!

Когда летишь над облаками,

Пересекая небеса,

Смешно кричать, махать руками

И повторять: вот чудеса!

С тобой летят земные люди

Своих земных забот полны

И мысли о каком-то чуде

Для них нелепы и смешны.

И человек, оставшись прежним,

Таким же, как и был, земным,

Уже почти «на ты» с Безбрежным

И на пути к мирам Иным.

Псалом жизни

Генри Лонгфелло

Не тверди мне в дни печали:

В жизни место только снам –

Спит душа, и мир едва ли

То, чем кажется он нам.

Жизнь серьезна, жизнь реальна,

Гроб – не цель, и, путь сверша,

В прах вернуться изначальный

Не должна твоя душа.

Не печаль, не наслажденье

Суть пути и цель конца,

Только действие, стремленье

Открывает в нас Творца!

Время мчится, как на крыльях,

Стоек дух, но под конец,

Глуше, глуше марш к могиле

Барабанщиков-сердец.

На биваке, в битве ль честной,

Совершая жизни путь,

Не скотиной бессловесной –

Будь борцом, героем будь!

Не прельщай себя грядущим,

Прошлому оставь покой,

Действуй! С действием живущим

Сердцем, с ясной головой.

Нам пример пути Великих,

Как трудиться, чтоб в веках

Свой оставить след на диких,

Зыбких Времени песках.

След, которого значенье

Даст на жизненном пути

Потерпевшему крушенье

Снова сердце обрести.

Так, давай, займемся делом

Пред любой судьбой всегда

Постигая сердцем смелым

Смысл терпенья и труда!

PSALM OF LIFE

What the Heart of the Young Man Said

to the Psalmist

Tell me not, in mournful numbers,

Life is but an empty dream! —

For the soul is dead that slumbers,

And things are not what they seem.

Life is real! Life is earnest!

And the grave is not its goal;

Dust thou art, to dust returnest,

Was not spoken of the soul.

Not enjoyment, and not sorrow,

Is our destined end or way;

But to act, that each to-morrow

Find us farther than to-day.

Art is long, and Time is fleeting,

And our hearts, though stout and brave,

Still, like muffled drums, are beating

Funeral marches to the grave.

In the world’s broad field of battle,

In the bivouac of Life,

Be not like dumb, driven cattle!

Be a hero in the strife!

Trust no Future, howe’er pleasant!

Let the dead Past bury its dead!

Act, – act in the living Present!

Heart within, and God o’erhead!

Lives of great men all remind us

We can make our lives sublime,

And, departing, leave behind us

Footprints on the sands of time;

Footprints, that perhaps another,

Sailing o’er life’s solemn main,

A forlorn and shipwrecked brother,

Seeing, shall take heart again,

Let us, then, be up and doing,

With a heart for any fate,

Still achieving, still pursuing,

Learn to labor and to wait.

Перевод И. Бунина

Не тверди в строфах унылых:

«Жизнь есть сон пустой!» В ком спит

Дух живой, тот духом умер:

В жизни высший смысл сокрыт.

Жизнь не грезы. Жизнь есть подвиг!

И умрет не дух, а плоть.

«Прах еси и в прах вернешься», —

Не о духе рек господь.

Не печаль и не блаженство

Жизни цель: она зовет

Нас к труду, в котором бодро

Мы должны идти вперед.

Путь далек, а время мчится, —

Не теряй в нем ничего.

Помни, что биенье сердца —

Погребальный марш его.

На житейском бранном поле,

На биваке жизни будь —

Не рабом будь, а героем,

Закалившим в битвах грудь.

Не оплакивай Былого,

О Грядущем не мечтай,

Действуй только в Настоящем

И ему лишь доверяй!

Жизнь великих призывает

Нас к великому идти,

Чтоб в песках времен остался

След и нашего пути, —

След, что выведет, быть может,

На дорогу и других —

Заблудившихся, усталых —

И пробудет совесть в них.

Встань же смело на работу,

Отдавай все силы ей

И учись в труде упорном

Ждать прихода лучших дней!

Льюис Кэрролл. Чудак

Был чудак знаменитый, потому что забыты

Были им при подъеме на борт

Весь багаж: зонтик, шляпа – что осталась у трапа –

Все, с чем думал он плыть на курорт.

Был багаж подходящий: пятьдесят один ящик

И на каждом написано – чей —

Его полное имя, но забыв его с ними,

Он отплыл на курорт без вещей.

Он забыл весь багаж и им потеряны даже

Были туфли, пиджак и белье.

Но ужасной пропажей было то, что с поклажей

Он забыл так же имя свое.

Начал он откликаться на «Парнишку» и «Братца»,

На «Эй, ты!» и на «Эй, ты, малыш!»

Ему нравилось: «Рыжий!» и «Эй, ты, что поближе!»

Но особенно – «Как тебя, бишь!»

Постепенно он начал понимать, что иначе

Называть его просто нельзя:

Всем врагам и задирам был он «Плавленым сыром»,

«Свечкой» звали его лишь друзья.

LEWIS CARROLL. AN ODD FELLOW

There was one who was famed for number of things

He forgot when he entered the ship

His umbrella, his watch, all his jewels and rings,

And the clothes he bought for the trip.

He had forty-two boxes, all carefully packed,

With his name painted clearly on each;

But, since he omitted to mention the fact,

They were all left behind on the beach.

The loss of his clothes hardly mattered, because

He had seven coats on when he came,

With three pairs of boots – but the worst of it was,