Русь юродская. История русского юродства в лицах и сценах

Однажды в Оптину приехал владыка калужский Феофан. Он много слышал о чудачествах о. Нектария, но не верил в его святость. Заглянул владыка, между прочим, и в келью к старцу. Тот, не обращая внимания на высокого гостя, демонстративно играл в куклы: кого-то наказывал, кого-то бил, а кого-то в тюрьму сажал. Феофан подивился причудам монаха и, еще более уверившись в своем нелестном мнении о нем, вышел из кельи. Но когда впоследствии владыка был арестован, подвергся истязаниям и оказался в лагере, он вспомнил о. Нектария и его кукольное представление – это же его судьбу открыл ему тогда старец! Феофан так сокрушался потом: «Грешен я перед Богом и перед старцем. Все, что он показывал мне тогда, было про меня, а я решил, что он ненормальный».

Кроме кукол у старца было полно всяких игрушек: птичка-свисток, волчок, детские книжки с картинками. И вот когда к нему приходили посетители, о. Нектарий давал кому дуть в свисток, кому крутить волчок, кому читать детские книжки. Он набрал на улице разного хлама: камушков, стеклышек, комочков глины, каких-то бумажек – аккуратно разложил все это на полках в шкафчике и показывал всем посетителям: «Посмотрите, это музей». После революции в Оптиной был устроен музей. Не судьбу ли родного монастыря предсказывал старец, собирая коллекцию безделушек? А за полгода до революции о. Нектарий стал ходить с красным бантом на груди. Вскоре так стали поступать очень многие. И тогда окружению старца стало понятно, о чем он предупреждал.

Накануне революции о. Нектарий сделал много пророчеств о грядущей катастрофе. Вот, например, записанный еще в 1910 году Сергеем Нилусом сон старца. «Вижу я огромное поле, – рассказывает о. Нектарий, – и на поле этом происходит страшная битва между бесчисленными полчищами богоотступников и небольшой ратью христиан. Все богоотступники превосходно вооружены и ведут борьбу по всем правилам военной науки.

Христиане же безоружны. Я, по крайней мере, никакого оружия при них не вижу. И уже предвидится, к ужасу моему, исход этой неравной борьбы: наступает момент конечного торжества богоотступнических полчищ, так как христиан почти уже не осталось. По-праздничному разодетые толпы богоотступников с женами и детьми ликуют и уже празднуют свою победу… Вдруг ничтожная по численности группа христиан, между которыми я вижу и женщин, и детей, производит внезапное нападение на Божиих противников, и в один миг все огромное поле битвы покрывается трупами безбожной рати, и все неисчислимое скопище ее оказывается перебитым, и притом, к крайнему моему удивлению, без помощи какого бы то ни было оружия. Я спросил близ стоящего от меня христианского воина: „Как могли вы одолеть это несметное полчище?“ – „Бог помог!“ – таков был ответ. „Да чем же? – спрашиваю. – Ведь у вас и оружия-то не было“. – „А чем попало“, – ответил мне воин. На этом окончилось мое сновидение».

Нилус объясняет этот сон как предупреждение провидца о грядущей в России схватке всяких злобных сил с «ратью христиан» и конечной победе последних. Если это так, то, заметим, пророчество старца до сих пор не сбылось: может быть, прежний режим и был богоборческим, но на смену ему пришла уж никак не «рать христиан», а пожалуй, еще что-то худшее.

В 1920 году в Иоанно-Предтеченском скиту Оптиной пустыни преставился скитоначальник игумен Феодосий. И на осиротевшую должность был назначен старец Нектарий. В это время он еще не оставил подвига юродства. Не знаменательно ли? Юродивого ставят руководить братией. О чем это говорит в данном случае? Очевидно, оптинское начальство вполне понимало, что о. Нектарий юродивый, как бы сказать, по совместительству. Да, он безумствует Христа ради, но его безумство – это лишь облачение, желтая пелерина, за которой скрывается сердце чисто, светел ум. В том же году о. Нектарий был пострижен в схиму.

А через три года монастырь закрыли, большинство монахов, в том числе и о. Нектария, арестовали. Но в заключении, к счастью, он пробыл недолго. Вскоре после освобождения одна духовная дочь о. Нектария перевезла его Брянскую епархию в глухое село Холмищи. Это был словно подарок судьбы старцу в последние его годы. Там, в Холмищах, он спокойно жил у добрых своих почитателей в уютном доме, причем продолжал принимать посетителей. Сам старец о новом своем месте жительства сказал: «Меня сюда привел Бог».

Где-то в это время о. Нектарий оставляет юродство. Больше того, когда к нему пришел кто-то из духовных детей и попросил благословения на этот подвиг, старец так ответил: «Раньше пользовались этим приемом, но сейчас добро надо творить с рассуждением». Это очень важные слова. Они являются констатацией наступления такого времени, когда юродство перестало быть подвигом большим, чем просто принадлежность Церкви. Следовательно, оно сделалось ненужным. Об этом мы уже подробно говорили в главе «Охранительный modus vivendi».