Упомянутый прежде художник М. П. Петров был одним из таких посетителей блаженной Пелагеи. Посетив матушку раз, он потом уже не мог не бывать у нее. Он рассказывает о своем первом посещении юродивой: «После бурной моей жизни, побывав на Афоне и в Иерусалиме, я не знал, на что решиться: идти ли в монастырь или жениться? На возвратном пути из этого благочестивого путешествия заехал я в Саров и в Дивеево, это было в 1874 году. На второй день по приезде в Дивеево меня свели в келлию к юродивой Пелагее Ивановне, о которой много давно я слыхал; когда взошел в ее келлию, меня так поразила ее обстановка, что я сразу не мог понять, что это такое: на полу на войлоке сидела старая, скорченная и грязная женщина, с огромными ногтями на руках и босых ногах, которые произвели на меня потрясающее впечатление. Когда мне сказали, что это и есть Пелагея Ивановна, я нехотя поклонился ей и пожалел, что пошел к ней; она не удостоила меня ответа на поклон мой и с полу пересела на лавку, где и легла. Я подошел к ней и спросил: „Идти ли мне в монастырь или жениться?“ Она ничего на вопрос мой не ответила и только зорко на меня смотрела своими быстрыми блестящими глазами. Я повторил раза три тот же вопрос и, не получая от нее ответа, ушел от нее раздосадованный и разочарованный, решившись к ней уже более не ходить. Прожив целый месяц в Дивеево в монастырской гостинице и занимаясь живописью в соборном храме, я часто слышал упреки от монахинь и от начальницы гостиницы в том, что я не верю благодатным дарам Пелагеи Ивановны, и по настойчивой просьбе начальницы гостиницы решился еще раз зайти в ее келлию и с большой неохотой пошел, лишь бы только более мне ею не надоедали. Когда взошел я в келлию Пелагеи Ивановны, я нашел ее по-прежнему сидящей на полу на войлоке; но она немедленно по приходе моем встала и выпрямилась предо мною во весь рост. Это была женщина красиво сложенная, с необыкновенно живыми, блестящими глазами. Постояв предо мною, она начала бегать по комнате и хохотать, затем подбежала ко мне, ударила по плечу и сказала: „Ну что?“ У меня давно болела эта рука от паралича, но после этого ударения Пелагеи Ивановны боль в ней мгновенно и совершенно прошла. На меня напал какой-то панический страх, и я ничего ей не мог сказать, молчал и весь трясся от испуга. Потом она начала рассказывать мне всю мою прошедшую жизнь с такими поразительными подробностями, о которых никто не знал, кроме меня, и даже рассказала содержание письма, которое я в этот день послал в Петербург. Это меня так поразило, что у меня волосы стали дыбом на голове, и я невольно упал пред ней на колени и поцеловал ее руку. И с этого разу стал я усердным ее посетителем и почитателем, неотступно надоедал ей своими просьбами и вопросами и удостоился такого ее расположения, что она не только на личные мои вопросы, но и на письма мои всегда охотно и прозорливо отвечала или краткими записочками, или через добрых знакомых. Я часто к ней ездил и проживал подолгу в Дивееве собственно для того, чтобы видеть и слышать дивную старицу. Она меня вытащила со дна ада».
Многих вытащила со дна ада матушка Пелагея, много спасла душ, по предсказанию Серафима Саровского. Но настал срок собственной ее душе предстать пред Господом.
Это случилось в 1884 году. Как-то вечером с блаженной, по выражению жития, сделалась дурнота. И с этих пор, насколько опять же можно судить по житию, безумие ее, в смысле юродство, прошло, закончилось. Эти несколько последних своих дней она дожила обычным разумным человеком.
Матушка Пелагея попросила прощения у всех сестер: какая ни была бессильная, а все старалась поклониться им до земли, схватить их за руку и поцеловать. Когда силы совсем оставили ее, она окончательно слегла. От лекарств решительно отказывалась. Попросила только приобщиться Святых Тайн.
Но когда пришел священник со Святыми Дарами и хотел причастить ее, блаженная вдруг спросила: «А не грех будет во второй раз в день?» Батюшка не понял, о чем это она. Тогда сестра Анна рассказала, как она проснулась нынче ночью и увидела, что в келье горит необыкновенно яркий, какого никогда не было, свет. Прямо чисто пожар вспыхнул. И она увидела: у своей кровати стоит Пелагея со скрещенными на груди руками и принимает Святые Тайны от ангела Господня. Вот почему она спросила у батюшки, не грешно ли ей будет причащаться второй раз в один день. Священник заверил ее, что не грешно.
Умерла Пелагея Ивановна в ночь на 30 января. Когда сестры с рыданиями омывали и одевали новопреставленную, в келье распространился восхитительный аромат, будто кто-то духи разлил. Понятно, никаких духов в монастыре ни у кого и быть не могло. Похоронили блаженную за алтарем монастырской Троицкой церкви.
При погребении юродивой Пелагеи произошло несколько чудесных исцелений.