Русская библия: История переводов библии в России

Известно, какую важную роль сыграл лютеровский перевод библии для развития немецкого языка и литературы. В известной мере это можно отнести и к переводу библии на славянский язык. Солунские братья не только дали славянам письменность, своим переводом библии они, а следом за ними другие переводчики церковной литературы, ввели в обиход славянства множество новых понятий — не только религиозных, но и философских, научных и общественных, понятий, которые уже сложились на Древнем Востоке и в античном мире, но только еще складывались в славянстве X–XI вв., и множество новых слов для выражения этих понятий. Через библию читатель Древней Руси соприкоснулся с самыми различными сторонами культуры древности, не только народов Древнего Востока, но и греко-римского мира. Несомненно влияние библии на становление древнерусской литературы. Скорее всего именно через библию читатель Древней Руси познакомился с многообразием литературных жанров и стилей, уже сложившихся в древнем мире, — с богословской проповедью (в пророческих книгах) и исторической хроникой (книги Судей, Царств, Паралипоменон), с дидактическим стилем (книги Притчей и Экклезиаста), с философской полемикой (например, в книге Иова) и с любовной лирикой (Песнь песней). Влияние библейских стилей на древнерусские литературные произведения совершенно очевидно — последние не только изобилуют цитатами из Священного писания, но и собственный авторский текст нередко выглядит подражанием библейскому. Конечно, крещеный славянин, обучившийся грамоте и впервые приступивший к чтению библии, делал это скорее всего из религиозных побуждений, по мотивам благочестия, ему полагалось видеть в ней слово божие и откровение свыше. Но в то же время чтение библии открывало перед древнерусским читателем незнакомый ему мир, расширяло его культурный кругозор.

Однако утверждение о благотворном, смягчающем влиянии христианства на нравы древних славян далеко не бесспорно. Бичуя пороки Древней Руси, церковные писатели обычно связывали их с язычеством, или со «следами павшего язычества», а восхваляя «новые благочестивые нравы», представляли их как «плоды собственно веры христианской».