Русская библия: История переводов библии в России

Относящийся к этому времени церковный источник отмечает, что «еретики столько прельстиша… яко не исчести можно», и если даже в этих словах содержится явное преувеличение, тем не менее они свидетельствуют о значительном размахе еретического движения. Руководство русской православной церкви и класс феодалов были основательно напуганы.

Еретики клеймили корыстолюбие и мздоимство, продажность, лицемерие и тунеядство, пропитавшие, как они утверждали, всю церковную иерархию сверху донизу, от митрополита до последнего священника, и, ссылаясь на книги Нового завета, противопоставляли этому нравственную чистоту христианской церкви «апостольских времен». Критике подвергались также некоторые из важнейших догматов православия.

В средние века, указывал Энгельс, «верховное господство богословия во всех областях умственной деятельности было в то же время необходимым следствием того положения, которое занимала церковь в качестве наиболее общего синтеза… существующего феодального строя.

Ясно, что при этих условиях все выраженные в общей форме нападки на феодализм и, прежде всего, нападки на церковь, все революционные — социальные и политические — доктрины должны были по преимуществу представлять из себя одновременно и богословские ереси».[30] Некоторые особенности в богословских идеях новгородско-московской ереси сближали ее с иудаизмом, отсюда присвоенное ей официальной церковью название «жидовствующих». Так, еретики отвергали основной догмат христианства о троичности бога и, ссылаясь на Ветхий завет, признавали только единого бога, творца и вседержителя неба и земли. Относительно Христа они учили, что он был не богом, а человеком, и отрицали возможность его воскресения и вознесения. Они не признавали некоторых христианских «таинств», в частности причащения, и выступали против поклонения иконам как «идолопоклонства», а также против культа святых, мощей и против монашества. Некоторые даже отрицали загробную жизнь и загробное воздаяние.

В полемике между еретиками и представителями православной церкви обе стороны черпали свои доказательства, конечно, прежде всего в библии, но еретики, по словам летописца, «больши ветхаго завета держахуся». Кроме того, если православная церковь употребляла ветхозаветные писания в славянском переводе с Септуагинты, то еретики, по-видимому, обращались и к греческим переводам Аквилы, Феодотиона и Симмаха. Возможно, они пользовались также собственными переводами: перевели или исправили по оригиналу Псалтырь и некоторые другие книги Ветхого завета. Об этом, в частности, упоминает ярый гонитель еретиков — новгородский архиепископ Геннадий (Гонозов) в одном из своих посланий к бывшему архиепископу ростовскому и ярославскому Иоасафу. Геннадий злобно жалуется на то, что еретики «псалмы Давыдовы или пророчества испревращали, по тому, как им еретицы предали Акила и Симмах и Феодотион».

Характерно также, что православный богослов, профессор Петроградской духовной академии И. Е. Евсеев в 1916 г., спустя четыре века после Геннадия Новгородского, повторил то же обвинение: «Еретики испревратили глубокое мессианское содержание Ветхого завета, данное у пророков, извратили ветхозаветную опору для Нового завета». И в качестве примера «испревращения» еретиками «важнейшего мессианского места» в Ветхом завете Евсеев указывает на книгу пророка Даниила (стихи 9:24-27). «По переводу с еврейского, — пишет профессор И. Е. Евсеев, — вместо точного обозначения времени, когда должен был явиться Христос-Старейшина, после вавилонского плена (что всегда выставлялось христианством как верх ветхозаветного пророческого прозрения) предлагалось видеть у Даниила предупредительное указание о появлений у евреев помазанника государя, который возвысит еврейское царство, осуществит мечту евреев о здешнем, земном господстве».[31] Но в том-то и дело, что в оригинальном древнееврейском тексте, на который могли сослаться (и, очевидно, ссылались) еретики в доказательство своей правоты, действительно нет ничего похожего на предсказание о пришествии на землю Христа, сына божия. Тот же Евсеев отмечает, что «испревращенная» еретиками Псалтырь «затеняет учение о троичности усиленным подчеркиванием единства Божия». Понятно, какие трудности испытывали в спорах с еретиками защитники церковных толкований. Но позиция их существенно ослаблялась еще одним обстоятельством.