Русские народные сказители

Барин не смеет ударить цыгана. "Я, барин, за одним махом убил семьсот побия́хом. А тебе убивать нечего". Барин и думает: "Семьсот побия́х убил одним взмахом".

Барин и говорит: "Ты, может, еще хочешь выпить?" — "А давай!" Цыган выпивает еще. Выпил и сказывает: "Ты, барин, хороший. Мужиков поил и плеткой бил. Ты, барин, сколько людей побил?" — "Восемь". — "А чего же ты меня не побьешь?" — "Так ты не говоришь ни горько, ни сладко". — "Так тебе интересно — горько аль сладко? Так давай же померяемся".

А барин говорит: "Мериться нам нечего". — "Ну, так смотри, мужиков не бей, а если будешь бить, дак мы налетим и тебя собьем".

Барин и отказался вина дарма давать, и сказал барин: "Правда, люди сказывают, что цыгане — полевые дворяне, с их взять нечего".

Про цыгана и про попа

Приходит цыган к батюшке: "Здравствуй, батюшка! Батюшка, не отказал бы в моей просьбе, дал бы мне хоть рублевку денег". Батюшка и говорит ему: "Ты молодой просить теперь. Видишь, рабочее время, ты б поработал, тебя б накормили, напоили и денег приработал". — "Ой, батюшка, да никто не берет нас на работу!" — "А ты косить умеешь?" — "О-о-о! Да мой отец косил, косец хороший когда-то был, а я лучше отца кошу еще". — "Ну, так вот, цыган, приходи завтра ко мне косить. Я тебе заплачу хорошо, когда ты косец хороший". — "Приду, батюшка".

Утром и является цыган к батюшке. Батюшка и говорит работнику: "Иван, бери косы и вот на такую пожню иди косить с цыганом".

Пожня была большая. "Если, — говорит, — не скосите до завтра, утром докосим. Вот тебе хлеба туда на завтрак, вот тебе на обед и после обеда, — накосите там, может быть, захочете".

А этот все во внимание берет. Приходят на пожню. Цыган и говорит: "Это что, вся ваша пожня?" — "Вся". — "Дак мы рано ее скосим".

А там стоял среди пожни дуб. "Давай же обкосим кругом дуба, а то солнце припекет, так и спрятаться нам негде будет".

Вот они обкосили вокруг дуба, чтоб от солнца скрываться. "Ну, давай, браток, позавтракаем!" Сели позавтракать. Позавтракали. Иван и говорит: "Ну, пойдем же косить". А цыган говорит: "О, Иван, после хлеба-соли кто не отдышет, дак того бог за свинью запишет". — "Ну, давай".

Цыган поел хорошо и заснул хорошо. Иван прочинается и будит цыгана: "Вставай, пойдем косить". Цыган встает: "Давай, браток, покурим!" Покурили. "А давай за одним временем пообедаем. Уже время обедать". Они сели, пообедали. "Ну, пойдем косить". — "А что ж, ты не знаешь, что после обеда все люди отдыхают, а мы что — не должцы отдыхнуть?"

Они легли отдыхать. Ну, на вольном воздухе, ветры повивают, солнце под дубом не греет здорово, то и спать хорошо. Тут уже солнце повернулося к вечеру ближей. Иван прочинается и цыгана будит: "Давай, цыган, косить!"

Цыган встает, на солнце посмотрел, что солнце сдвигается к вечеру уже. "Давай же мы подзакусим еще, браток, а потом косы на жердь навяжем (чтобы была длинная) и сразу скосим. Тут больше не пройдут полчаса, как вся пожня слетит".

Они подзакусили. Работник говорит: "Ну, давай же, будем косы навязывать". — "Фу, да что навязывать, надо отдохнуть после хлеба-соли. А долго ли нам навязать да пройти по пожне туда и оттудова — и пожня скошена будет".

Они легли опять отдыхать. Работник прочинается. Темнеет. Он и говорит: "Что ж мы — дотемна дожили, и пожню не скосили, и знаку никакого не сделали". Цыган и говорит: "Как же не сделали. Вон кругом дуба обкосили". — "Так что же нам батюшка скажет?" — "Хо! Ты только слухай меня — все будет хорошо, и пожня скосится".

Вот и пошли домой. Батюшка дожидает уже, что долго с сенокосу нет. Цыган и говорит работнику: "Когда мы придем к батюшке, то ты скажи, что скосили всё, зато мы поздно и пришли".

Приходят, батюшка и спрашивает: "Ну, как дела?" — "Скосили всю пожню, зато мы долго и были там". — "Вот молодцы! Правда цыган сказывал, что он косец хороший?" Работник отвечает: "Да, барин, хороший косец. Мне уже двадцать пять лет, но такого косца не видал".

Батюшка дал им ужинать. Цыган поужинал: "Ну, батюшка, заплати мне". (Плату просит.) Он подает ему полтора рубля денег, как косец хороший и всю пожню скосили. Цыган и говорит: "Батюшка, я сам сыт, а детки мои там маленькие не евши сидят". — "Дак что ж тебе дать?" — "Да дал бы, батюшка, хоть кусочек сала".

Батюшка и повел его в амбар давать сала. Дает ему кусок сала. "Ой, батюшка, дай еще кусочек, у тебя много есть!" Батюшка ему еще кусок дал. Он: "Батюшка, дай кусочек". (Третий просит.) Цыган третий кусок получил. "Батюшка, дай еще кусочек". — "Да, что ты, — говорит, — цыган, того не стоит и сенокос твой". — "Дак что ты, батюшка, больше не даси?" — "Нет, не дам!" — "Ну, так пожалел кусок сала, чтоб твоя трава вся на пожне встала, чтоб только там не встала, где хлеб-соль лежала!"

Ну, цыган и пошел домой. Наутро батюшка встает. Погода хорошая. "Ну, пойдем, Иван! Бери грабли, подвернём да будем грести сено". (А Иван знает, что пожня не скошена.)