Русские народные сказители

Гронин и говорит: "Вот, сударыня, вы не очень старая (ей лет тридцать, да оденется хорошо, так она красивее еще), и вы мне предлагаете, чтобы я с вами принял законный брак. Неужели вы себе раньше не могли подобрать такого мужика, как и я?" Она говорит: "Нет, не могла подобрать". — "Так все-таки какая причина да есть?" — "Да вот причина, — я признаюсь тебе как перед богом: лет тому десять назад мне устроили такую штуку, что я сама не могу теперь разобрать".

И вот она рассказала, как ей цветы подарили, она понюхала, заснула и стала беременна. "И вот совестно мне было показать, что я беременна, то мы с горничной запрягли лошадей, и вот в таком-то месте я родила, и под дуб подклала, и записку написала, и сто рублей подклала. Не знаю, мертвый он али живой?"

Он это все выслухал. "А горничная почему в таких годах только вышла замуж?" Вот она отвечает: "Горничная тоже так сделала, и под одного дуба подклали". Он и говорит: "Да они живы оба! Это ж и есть Гронин и Воронин, а ты есть моя мать!"

Тогда мать упала перед ним на коленки и стала просить у его прощенья. Ну, дошло до Воронина, и тот от женитьбы отказался.

Они обратным путем также проживают здесь. Ну, все-таки языки были длинные у матерей. Они стали выхваляться, что Гронин и Воронин вроде как не убиты. И дошло до того, что узнали, что Гронин и Воронин эти и есть, то и подбралися к им, и захватили их в тюрьму, и осудили их под расстрел. Ну, как Гронина мать богата да княгиня была, то на место Гронина был расстрелян статуй, при публике поставленный в мешку, а Гронина выпустили. И Гронин с этого города удрал, а Воронина расстреляли.

Тогда Гронин перебрался в другое царство и поступил на корабль капитаном. Он проездил несколько годов капитаном. А ихняя шайка справили себе пароход и ездили по морю, разбивали корабли, пароходы. (По водяной части пошли, а сухопутную бросили, как услыхали, что Гронин и Воронин убиты.)

И вот шайка наскакивает на его корабль, и стали богатства забирать с его корабля. И признали Гронина, что он капитаном сейчас. Они подходят к ему и говорят: "Ты есть Гронин?" — "Да, Гронин". -"Ну, так как согласен быть у нас атаманом?" Он видит, что попался в руки их, то отвечает: "Могу быть". — "А где ж помощник твой Воронин?" — "Расстрелянный". — "Ну, так ступай на наш пароход, а тут назначай капитана, мы его грабить много не будем".

Они Гронина отправили на пароход, а сами назначили помощника капитана капитаном. Там сколько у них было денег — собрали, публики не обиждали, а сами отправилися на свой пароход. Гронин остался у них атаманом, он и сейчас разъезжает...

Беззаботный монастырь

Один раз проезжает Пётр Великий у монастыря, видит — вывеска висит. И он прочитал эту вывеску. На этой вывеске записано: "Беззаботный монастырь".

Он и думает: "Как же он беззаботный?" Он заходит в этот монастырь и вызывает старшего игумена: "Почему у вас написано на вывеске, что он беззаботный монастырь?" — "А так, — говорит, — что местность такая была, верно, так и вывеска такая, что беззаботный". — "Ну так вот, я дам вам заботы, чтоб ты через три дня разобрал мою загадку, что я скажу". — "А что?" — "Да вот, — говорит, — оцени, что я сто́ю, и скажи, что я думаю и кто у нас старшо́й есть? Я буду через три дня ехать, чтоб ты мне ответил. А если не ответишь, то моя меч — твоя голова с плеч".

А здесь как раз водовоз воду выливал да это все и слыхал. Игумен задумался — никак не может эту загадку отгадать. И он уже по монахам стал спрашивать, и кого ни встретит, все спрашивает. Водовоз и говорит: "Что ты отец игумен так задумался?" — "А вот что задумался: государь мне дал задачу, что наш монастырь беззаботный, он дал заботу". — "Какую?" — "Да вот, кто у нас старше есть? И что он стоит? И что он думает?" — "Так вот, отец игумен, я тебя избавлю, если послухаешь меня, то дай мне твою одёжу. Когда приедет государь, сам заберись под кровать и сиди, то пущай мне голову рубят, а не тебе".

Государь является через три дня. Игумен выходит. "Ну что, надумался?" — "Надумался, ваше императорство". — "Ну, расскажи". — "Так пойдемте, -говорит, — со мной".

Вот он приводит, где игумен под кроватью лежит. "Ну, расскажи, кто из нас старше?" — "Да пока старше вас нет". — "А что я сто́ю?" — "А Иуда продал Христа за тридцать серебреников, а вы стоите двадцать девять — поменьше немножко". — "А что я думаю?" — "А вы думаете знаете что?" — "А что?" — "Вы думаете, что с игуменом разговариваете, а вы разговариваете с водовозом, а игумен вон под кроватью сидит".

Игумен вылазит с-под кровати.

"Ну, так вот, пусть же ваш монастырь и будет беззаботный. Игумен же пускай будет водовозом, а ты будь игуменом, что мог ты все отгадать".

Игумен остался водовозом, а водовоз игуменом.

Петр Великий и кузнец

Вот Петр Первый приезжает к кузнецу на лошади: "Подкуй-ка мне коня!" — "Можно", — говорит. "Только сделай подкову хорошую!"